Джон Милль - О подчинении женщины

Итак, утрата наиболее разумного и облагораживающего элемента в споре личных радостей, долгожизненная истома, бесцельность, скорбное недовольство жизнью, так часто заменяющие для женщины все эти радости, – вот положительное зло, сбивающее бесправную половину человеческого рода вследствие этого самого бесправия. Приняв все это в соображение, нельзя не чувствовать, что для успешной борьбы со всеми неизбежными несовершенствами земного жребия людям всего нужнее было бы выучиться не усугублять всех насылаемых самою природою зол еще ревнивыми и неразумными стеснениями друг друга. Их напрасные опасения рождают только новые и худшие бедствия вместо тех, которых они неосновательно страшатся: всякое стеснение свободы других ближних в их личном поведении (если только это делается не с целью подавления уже произведенного ими зла) отравляет главный источник человеческого счастья и делает всю расу в самой безотрадной степени беднее во всем, чем только может быть красна жизнь человека.

Эпиграф на заглавном листе «Delphine» – сочинения г-жи Сталь.

В особенности если мы примем в расчет не одну Европу, но также и Азию. Если какое-нибудь княжество индусов управляется твердой рукой, с экономическим благоразумием, если порядок обеспечен без всяких притеснительных мер, если земледелие процветает и благосостояние народа увеличивается, то в трех случаях из четырех княжество это управляется женщиною. Этот совершенно неожиданный для меня факт был открыт мною в обстоятельных официальных сведениях об индусских независимых владениях, и таких примеров очень много. Хотя по индийским обычаям женщина не может царствовать, однако закон делает ее правительницей государства во время малолетства наследника, а случаи малолетства очень нередки, так как мужчины-правители довольно часто прежде времени сходят в могилу благодаря праздности и чувственным излишествам. Заметим, что эти принцессы никогда не показывались публично, не говорили ни с одним мужчиною, не принадлежавшим к их семейству, иначе как из-за занавеса, никогда и ничего не читали, да если бы и читали, то все-таки на их языке нет ни одной книги, которая дала бы им малейшее указание относительно ведения государственных дел. Приняв все это во внимание, нельзя не видеть, что пример их свидетельствует о замечательной способности женщин к верховному правлению; факт этот так неопровержим, что какой-то остряк давно уже хотел исказить аргумент и придать несомненной истине форму нового оскорбительного намека, говоря, будто королевы царствуют лучше королей именно потому, что при королях управляют женщины, а при королевах – мужчины.

Как в наряде, так и в самых основных законах искусства, по-видимому, нужен один и тот же склад ума для открытия истины и для приобретения верного понятия о том, что истинно. Здесь центр совершенствования один и тот же, только в первом случае он принадлежит более тесному кругу. Это можно объяснять покроем костюма, обличающим, по общему мнению, хороший или дурной вкус. Отдельные принадлежности костюма постоянно изменяются в размере, длине или короткости; но общая форма остается ненарушимою. Это все тот же общий, как бы постоянный способ одеваться, хотя и опирающийся на слабое основание, от которого, однако, все-таки должна зависеть мода. Кто изобретает с наибольшим успехом или одевается с наилучшим вкусом, тот, по всей вероятности, обнаружил бы одинаковую даровитость, если бы его внутреннее чутье было применено к более крупным целям, и образовал бы верный вкус в высших созданиях искусства (Sir Joshua Reynolds Discourses, Disc. VII).

Торжеством желаний и нежеланий.