Георг Гегель - Наука логики. С комментариями и объяснениями

Утвердительный – Гегель имеет в виду прежде всего то, о чем можно дать утвердительное, а не отрицательное суждение, то есть определять наличное бытие уже не только как отсутствие небытия (отрицание отрицания), но как то, про что можно хотя бы утверждать, что оно «одно».

Для-себя-бытие «одного» по своему существу есть, однако, идеальность наличного бытия и иного; оно соотносится не с иным, а лишь с собой. Но так как для-себя-бытие фиксировано как «одно», как для-себя-сущее, как непосредственно на личное, то его отрицательное соотношение с собой есть в то же время соотношение с некоторым сущим; но это соотношение также и отрицательно, поэтому то, с чем для-себя-бытие соотносится, остается определенным как некоторое наличное бытие и некоторое иное; как сущностное соотношение с самим собой, иное есть не неопределенное отрицание как пустота, а есть равным образом «одно». Тем самым «одно» есть становление многими «одними».

Многими — Гегель говорит не о множестве в смысле разнообразия или толпы, а о множестве в самом узком математическом смысле как результате прибавления единиц. Складывая 1+1+1…, мы можем получить всё множество натуральных чисел, и при этом прежде чем мы скажем о нашем прогрессе в счете предметов, нужно признать, что само качество единицы меняется, она становится из единицы себя единицей множества, это и есть «становление». Далее Гегель замечает, что здесь есть только математическое, а не бытийственное становление, так как новых вещей от этого не возникает.

Но, собственно говоря, это не становление, так как становление есть переход бытия в ничто; «одно» же становится лишь «одним». «Одно», соотнесенное, содержит отрицательное как соотношение и потому имеет это отрицательное в самом себе. Вместо становления здесь, следовательно, имеется, во-первых, собственное имманентное соотношение «одного»; и, во-вторых, поскольку это соотношение отрицательное, а «одно» есть в то же время сущее, постольку «одно» отталкивает само себя от себя. Отрицательное соотношение «одного» с собой есть, следовательно, отталкивание.

Отталкивание — это слово нужно понимать не в физическом смысле, как противоположность притяжению, но в математическом, как, например, исхождение луча из точки или прохождение касательной через одну точку окружности, далее как бы «отталкивающейся» от окружности. Если одно знает себя только как «одно», то оно от этой точки отталкивается всякий раз, когда мыслит себя в каком-то качестве, что оно может умножиться и быть много чем.

Однако это отталкивание как полагание многих «одних» через само «одно» есть собственный выход «одного» вовне себя, но выход к чему-то такому вне его, что само есть лишь «одно». Это – отталкивание по понятию, в себе сущее отталкивание. Второй вид отталкивания отличен от этого и есть прежде всего мнящееся представлению внешней рефлексии отталкивание не как порождение [многих] «одних», а лишь как взаимное недопускание пред-положенных, уже имеющихся «одних». Следует затем посмотреть, каким образом первое, в себе сущее отталкивание определяет себя ко второму, внешнему.

Мнящееся — противопоставление «мнения» и «истины» создано античной философией. Гегель имеет в виду, что если с точки зрения истины 1+1 – это появление способности единицы создавать множество, то с точки зрения мнения 1+1=2, и уже в этой двойке мы не видим составивших ее единиц, но лишь способность обозначить и присвоить нам какие-либо два предмета, скажем, купить два яблока.

Прежде всего следует установить, какими определениями обладают многие «одни» как таковые. Становление многими или продуцирование многих непосредственно исчезает как полагаемость; продуцированные суть «одни» не для иного, а соотносятся бесконечно с самими собой. «Одно» отталкивает от себя лишь само себя, оно, следовательно, не становится, а уже есть. То, что представляется как оттолкнутое, также есть некоторое «одно», некоторое сущее. Отталкивать и быть отталкиваемым – это присуще обоим одинаково и не составляет никакого различия между ними.

Продуцирование — математическая операция по производству новых числовых данных. Гегель говорит о том, что единицы при сложении не приобретают новых математических качеств, но только способность соотнестись с другим количеством предметов, для чего и соотносятся сами с собой – покупая три или пять яблок, мы отсчитываем нужное количество единиц, а не полагаем тройку или пятерку яблок как некоторую автономную реальность.

«Одни», таким образом, суть пред-положенные в отношении друг друга: положенные отталкиванием «одного» от самого себя, пред -[значит] положенные как не положенные; их положенность снята, они сущие в отношении друг друга как соотносящиеся лишь с собой.

Множественность обнаруживается, таким образом, не как некое инобытие, а как некое совершенно внешнее «одному» определение. «Одно», отталкивая само себя, остается соотношением с собой, как и то «одно», которое с самого начала принимается за отталкиваемое. Что «одни» суть другие в отношении друг друга, что они объединены в такой определенности, как множественность, не касается, стало быть, «одних». Если бы множественность была соотношением самих «одних» друг с другом, то они взаимно ограничивали бы себя и имели бы в себе утвердительно некоторое бытие-для-иного. В том виде, как оно здесь положено, их соотношение, которое они имеют благодаря своему сущему в себе единству, определено как отсутствие всякого соотношения; с другой стороны, оно положенная ранее пустота. Пустота есть их граница, но граница внешняя им, в которой они не должны быть друг для друга. Граница есть то, в чем ограничиваемые в той же мере суть, в какой и не суть; но пустота определена как чистое небытие, и лишь это небытие составляет их границу.

Граница – у Гегеля это слово никогда не означает «предела» или «одностороннего ограничения», как в наших выражениях «не выходить за свои границы» или «это за границами моего понимания», – но означает область соприкосновения, своего рода пограничный пункт между двумя понятиями. Поэтому пустота между 1 и 1, которая может быть отождествлена со знаком + в выражении 1+1 (или с буквой «и» в известной фразе «А и Б сидели на трубе»), и оказывается «границей» в том смысле, что 1 и 1 встречаются на ней как родные, а не просто соотносятся нашим разумом как понятия, опознанные в качестве сходных, – это уже будет на следующих этапах познания, а не на этом.