Мишель Монтень - Мишель Монтень. Опыты. Книга первая

Вынужденный действовать среди враждующих партий, Монтень неизменно стоял на страже закона, но старался употребить свое влияние на то, чтобы не разжигать вражду между борющимися сторонами, а всячески смягчать ее. Терпимость Монтеня не раз ставила его в весьма затруднительное положение. Дело осложнялось еще тем, что Монтень сохранял дружеские отношения с вождем гугенотов Генрихом Бурбоном, которого он высоко ценил и которого он зимой 1584 г. принимал вместе с его свитой у себя в замке. Генрих Наваррский не раз делал попытки привлечь Монтеня на свою сторону. Все это вело к тому, что осмотрительная и близкая к «политикам» позиция Монтеня не удовлетворяла ни одну из борющихся сторон: и гугеноты, и католики держали его на подозрении. И тем не менее после первого двухлетнего пребывания Монтеня на посту мэра, совпавшего как раз о двухгодичным перемирием в гражданской войне и прошедшего без особых событий, Монтень был избран вторично еще на одно двухлетие, что было выражением большого доверия. В 1582 г., еще в период первого пребывания на посту мэра Бордо, Монтень выпустил второе издание своих «Опытов», в котором поместил декларацию о своем якобы подчинении требованиям римских цензоров, но в действительности ничего не изменив в своей книге по существу [875].

Второе двухлетнее пребывание Монтеня на посту мэра протекало в гораздо более бурной и тревожной обстановке, чем первое. Монтеню пришлось столкнуться с попыткой приверженцев Лиги захватить городскую крепость и передать ее Гизам. Монтеню удалось во-время пресечь эту попытку, выказав при этом находчивость и смелость [876]. И в других острых случаях, имевших место в этот же период, Монтень не раз обнаруживал те же ценные качества.

За шесть недель до истечения второго срока полномочий Монтеня в Бордо и его окрестностях разразилась жестокая вспышка чумы. Почти все члены парламента и большинство горожан покинули город. Монтень, находившийся в это время вне Бордо, не решился вернуться в зачумленный город и поддерживал с городскими властями письменные отношения. Дождавшись окончания срока своих полномочий, Монтень сложил с себя звание мэра и мог с облегчением сказать о себе, что он не оставил после себя ни обид, ни ненависти. Вскоре чума достигла района замка Монтень, и Монтеню пришлось вместе со своими домочадцами и слугами в течение шести месяцев скитаться, переезжая с места на место, в поисках пристанища, не затронутого эпидемией. О том, что Монтеню пришлось видеть в это время на дорогах Франции, мы скажем при разборе его «Опытов». Укажем лишь, что во время этих переездов Монтень имел возможность убедиться, как чудовищно грабили страну войска враждующих партий, жившие за счет разоряемых крестьян. Солдаты-грабители были, в особенности для крестьян, пожалуй, не меньшим бичом, чем свирепствовавшая эпидемия. Они отнимали, — отмечает Монтень, — у народа все «вплоть до надежды на дальнейшее существование, все крохи, которые ему удалось скопить в течение долгих лет для поддержания жизни» [877]. Когда Монтеню после всех этих скитаний удалось, наконец, добраться до своего обиталища, он нашел здесь ту же картину повсеместного разорения и опустошения, вызванных гражданской войной. Эта картина была неотступно перед глазами Монтеня.

Водворившись в своем замке, Монтень снова отдался литературной работе. В течение 1586–1587 гг. он внес множество дополнений в ранее опубликованные части «Опытов» и написал третью книгу. В таком переработанном виде значительно расширенное издание «Опытов» — пятое, как значилось на его титульном листе, — вышло в 1588 г. Таким образом, за восемь лет «Опыты» выдержали четыре издания; для книги такого рода это был несомненный успех, и Монтень вправе был отметить в предисловии «благосклонный прием, оказанный публикой» его книге. Монтень сам поехал в Париж для наблюдения за выходом нового издания своих «Опытов». Это путешествие и пребывание в Париже сопровождались необычными событиями для Монтеня. Прежде всего, по дороге в Париж, около Орлеана, Монтень подвергся ограблению со стороны шайки лигистов. В самом Париже Монтень застал такую же смуту, какая царила и в провинции. «День баррикад» закончился бегством королевского двора во главе с Генрихом III из столицы (13 мая 1588 г.). Через три недели после этих событий вышли в свет монтеневские «Опыты».

Сам же Монтень после «дня баррикад» на короткое время последовал за королевским двором в Шартр и Руан и по возвращении в Париж был арестован лигистами и посажен в Бастилию. Было заявлено, что причиной его заключения в тюрьму был арест в Руане по приказу Генриха III одного видного лигиста. По ходатайству королевы-матери Екатерины Медичи, которая находилась в Париже и вела с лигистами переговоры, Монтень был выпущен из тюрьмы. Под 10-м июля 1588 г. Монтень отметил на своем календаре памятную дату своего освобождения из Бастилии.

Во время этого же пребывания в Париже Монтень впервые познакомился с восторженной поклонницей его произведения, мадемуазель Марией де Гурнэ, которой суждено было стать издательницей его «Опытов». Из Парижа Монтень отправился в Блуа, чтобы присутствовать на созванных там генеральных штатах 1588 г.

На блуаских штатах Монтень виделся и имел продолжительные беседы о политических судьбах Франции со своими известными современниками, будущим историком де Ту и видным адвокатом Этьеном Пакье, оставившими воспоминания, содержащие ценные данные о Монтене. Здесь, в Блуа, по повелению Генриха III были убиты оба брата Гизы, а вскоре после этого произошло и убийство самого Генриха III Жаком Клеманом. Монтень в это время уже вернулся к себе домой и отсюда приветствовал Генриха Наваррского, как единственного законного претендента на французскую корону. Генрих Наваррский, по-видимому, не оставил мысли привлечь в свое ближайшее окружение высоко ценимого им Монтеня и предлагал ему щедрое вознаграждение. В середине XIX в. было найдено несколько писем Монтеня к Генриху Наваррскому, которые до известной степени дают возможность судить об их взаимоотношениях. Особый интерес представляют два письма Монтеня. В одном из них, от 18 января 1590 г., Монтень, приветствуя успехи Генриха Наваррского, советовал ему, особенно при вступлении в столицу, стараться привлечь на свою сторону своих мятежных подданных, обращаясь с ними мягче, чем их покровители, и обнаруживая по отношению к ним подлинно отеческую, королевскую заботу. «При проведении таких задач, которые сейчас стоят перед вами, следует пользоваться необычными путями», — писал он. Великодушие и милосердие всегда были вернейшими средствами привлечь подданных на сторону правого дела — убеждал Монтень будущего Генриха IV. При своем вступлении на престол Генрих Наваррский, стремясь завоевать расположение своих подданных, несомненно учел советы Монтеня.