Дитрих Гильдебранд - Метафизика любви

Если мы отвлечемся от всех тех случаев, когда такая перемена внутренне обоснована и совершенно законна, - поскольку человеку дарована совершенно новая, более глубокая связь, - и ограничимся только случаем, когда можно говорить о несправедливой неверности, то возникает вопрос: может ли это быть поставлено в вину любви - такая неверность. Очевидно, это обычное свойственное человеку непостоянство, полное подчинение теме новой ситуации, непроизвольное следование тому или иному импульсивному влечению.

Это и здесь прежде всего - опасность моральной несознательности. Такие люди не понимают имманентных обязательств, накладываемых прежде произнесенным словом любви, и поэтому в неверности больше виновата неполноценность первой любви, нежели рождение новой. Правильнее сказать: именно общее непостоянство человека и вытекающее из этого несовершенство любви делают возможным то, что любимый человек вытесняется из сердца кем-то другим. Эта опасность вытеснения не имманентна любви.

Здесь нет необходимости рассматривать заключающуюся в некрещеной любви опасность эгоизма ради любимого человека, так как мы уже говорили о ней раньше. Возможно, такая опасность заложена в любви как таковой, если она еще не проникнута духом caritas.

Рассмотрев нравственные опасности, тесно связанные с естественной любовью, мы теперь обратимся к следующему вопросу: какие отношения существуют между естественной любовью и сферой нравственного в положительном смысле.

Мы можем здесь выделить семь различных фундаментальных связей или, можно сказать и так, нам следует подразделить наш вопрос на семь различных аспектов.

Во-первых, нам следует узнать, какие нравственные достоинства дружеской или супружеской любви возникают в результате того, что эта любовь связана с высокой ценностной сферой. В нашей книге «Метафизика социального» мы указывали на роль сферы ценностей и благ, в которой встречаются любящие; мы подчеркивали, какое это оказывает влияние на глубину и качество взаимопроникновения взглядов любви. Здесь идет речь о том, что качество любви, как и ее глубина, зависят от достоинств любимого, которые выступают для любящего на первый план, т.е. вопрос заключается в том, из каких ценностей - нравственных, интеллектуальных, физических или иных - складывается индивидуальная целостная красота любимого для любящего человека. Для качества любви имеет решающее значение не только та ценностная сфера, в которой встречаются оба человека, но и та, в которой предстает передо мной любимый, т.е. те его достоинства, которые в первую очередь воспламенили любовью мое сердце, или та ценностная сфера, в которую я помещаю любимого человека, даже если он еще сознательно и не инкорпорирован в нее. Наш вопрос звучит так: какие ценности мы имеем в виду, когда противопоставляем любовь Леоноры в «Фиделио» как духовную, благородную, глубокую - и любовь Дмитрия Карамазова к Гру-шеньке как, прежде всего, витальную и, несмотря на центральную роль, занимаемую этой любовью в его жизни, менее глубокую. Без сомнения, мы имеем здесь в виду и нравственные ценности. Любовь Леоноры в нравственном отношении стоит несравненно выше любви Дмитрия. И при этом мы имеем в виду прежде всего не нравственное отличие, являющееся результатом их целостной индивидуальности, т.е. не соответствующие элементы их любви, целиком обусловленные характером любящих, а то отличие, которое связано с ценностями, на которые они отвечают.

Эта связь дружеской и супружеской любви с миром нравственных ценностей, аналогичную которой можно обнаружить и во всех других категориях естественной любви, имеет чрезвычайное значение. Она как раз касается иерархических различий в любви, качественной иерархии и глубины. Здесь идет речь о совершенно другой точке зрения - с которой мы характеризуем свойства определенной любви, а не о той, с которой мы рассматриваем различия между видами любви или силу любви. Даже если качественные отличия любви, которые позволяют нам говорить о более возвышенной, благородной или менее благородной любви, и не связаны исключительно с нравственными ценностями, то все равно эти последние играют здесь решающую роль.

Поэтому мы тщательнее исследуем здесь эту взаимосвязь любви и нравственности. Именно отношение любви к нравственной сфере, свойственное любви как ценностному ответу, возникает из ее ценностноответной функции.

Прежде чем мы приступим к нашему анализу, мы перечислим еще шесть аспектов в вопросе отношений между естественной любовью и нравственностью.

Итак, мы должны задать следующий вопрос: какие нравственные достоинства обусловлены нравственной позицией личности любящего. Совершенно очевидно, что на качество ценностного ответа влияет не только его объект, но и индивидуальность того, кто дает такой ответ.

Различие между глубокой, возвышенной радостью и периферийной, менее возвышенной, конечно, прежде всего обусловлено ценностью объекта, к которому эта радость относится. Радость по поводу религиозного обращения любимого человека с необходимостью имеет более глубокий, возвышенный характер, чем радость в связи с тем, что ему повысили заработную плату. Но на качество и глубину радости оказывает влияние и личность радующегося, глубина его самого, его сознательность, его общий нравственный облик - все то, что он как бы вкладывает в свою радость.

Все это особенно касается любви. Здесь играет еще большую роль то, что любящий вкладывает в свою любовь. Личность любящего является тем определяющим фактором, от которого зависит также глубина и качество его любви и отсюда и ее нравственная ценность.

В этом смысле и говорит Леонардо да Винчи: чем больше человек, тем глубже его любовь.

Этот второй в высшей степени значительный фактор, оказывающий влияние на нравственное достоинство любви, проявляется особенно ярко в тех вышеупомянутых случаях, когда имеет место определенное противоречие между благородством любви и личностью возлюбленного. Мать может глубоко, самоотверженно любить недостойного сына или дочь; также и любовь графини Альмавива отмечена благородством, которому не отвечают соответствующие качества графа Альмавива.

Поэтому мы должны исследовать, какого рода влияние оказывает личность любящего на нравственное качество его любви, какие нравственные достоинства приобретает его любовь в результате всего того, что он в нее вкладывает. Это отношение акта любви как такового к сфере нравственного чрезвычайно многообразно, и в связи с этим возникает много различных вопросов. Одним из важных среди них является следующий: какие нравственно ценные элементы вкладывает любящий в свою любовь. Мы совершенно исключаем здесь «инвестицию», связанную с преображением во Христе, т.е. с преисполненностью духом caritas. Мы ограничиваемся здесь только естественными видами любви еще до их преображения. Также и в этом отношении любви к нравственности мы обнаруживаем большие иерархические различия в рамках одной и той же категории. В зависимости от личности любящего его любовь обнаруживает соответствующие отличия и в нравственном аспекте. С этим и будет связано то, что именно и в какой мере он вкладывает в свою любовь.