Дитрих Гильдебранд - Метафизика любви

Все это оказывает решающее влияние на качество и глубину любви, и если целостная красота связана с нравственно значительными ценностями, то это также становится и источником нравственного достоинства любви.

Всякая любовь между полами, в которой нравственные и особенно нравственно-религиозные ценности служат антифоном целостной красоте, является носителем ярко выраженного нравственного достоинства - и чем возвышенней нравственные ценности, служащие антифоном, тем выше стоит любовь в нравственном отношении.

И даже когда нравственные ценности не служат антифоном целостной красоте, когда они не являются исходным пунктом пробуждения любви, как, например, мы видим это в «Ромео и Джульетте», то все равно они играют значительную роль в качестве фона. Из того представления, которое складывается у нас о другом человеке, невозможно исключить высокие нравственные достоинства. Джульетта предстает перед Ромео в своей чистоте и доброте, так же как и он перед ней в своем нравственном благородстве и преданности.

Также и в этом случае любовь обоих приобретает нравственную ценность на основе составляющих фон нравственных ценностей, хотя и не такую высокую, как в том случае, когда антифоном служат нравственные ценности. Влюбленные встречаются в других ценностных сферах, но при этом не остается без внимания и нравственная сфера.

Совершенно иная ситуация наблюдается тогда, когда оба человека предварительно не инкорпорированы в одну и ту же ценностную сферу. Здесь может быть и так, что один из любящих хотя и сознает, что любимый им человек еще не вовлечен в нравственную или религиозную сферу, однако полон желания ввести его в эту сферу и сделать ее своей для него. Хотя у любимого нравственные достоинства, которыми уже обладает любящий, не служат антифоном для его целостной красоты, тем не менее объективная связь любящего с этой ценностной сферой имеет решающее значение и для любимого. Любящий видит целостную красоту любимого в свете этих достоинств, которые тому еще предстоит приобрести, - он не может отделить образ возлюбленного от этого будущего события. Естественно, в этом случае отношение любви к нравственным ценностям больше обусловлено характером любящего, чем характером любимого. Но все равно нравственные ценности, которые, хотя и в результате его собственного морального статуса, играют такую роль в представлении любящего о любимом, оказывают воздействие и на нравственное достоинство его любви. Это очень распространенный случай. Это происходит как правило всегда, когда нравственно возвышенный человек пылко любит того, кто в это отношении намного уступает ему. Но мы скоро увидим, что любовь такого человека приобретает нравственное благородство не только благодаря своей ценностноответной функции, но и из других источников. Даже когда нравственные достоинства любимого играют роль для любящего лишь постольку, поскольку это есть результат той основополагающей ориентации, что свойственна всякой любви, - любовь от этого приобретает определенное моральное достоинство.

Мы ранее упоминали, что если красота, поэтичность, очарование облика какого-либо человека зажигают в нашем сердце любовь к нему, то мы не можем не отнести это великолепие его достоинств ко всей его личности в целом. Когда Миранда из шекспировской «Бури» в первый раз видит Фердинанда, она поражена его красотой и благородством облика, однако в акте любви распространяет эти достоинства на всю личность принца. Он благороден, прекрасен для нее во всех отношениях.

Вопрос о том, какую роль играют нравственные ценности в предпринимаемом в акте любви «распространении» достоинств на всю личность, также имеет большое значение для нравственного достоинства любви - и также и здесь наблюдаются большие различия. Все это нужно принимать во внимание, если мы хотим адекватно понять нравственное достоинство, приобретаемое супружеской любовью благодаря ее ценностноответной функции. Даже тогда, когда нравственные ценности не служат антифоном целостной красоте и даже не содержатся в качестве фона в исходной точке мотивации любви, любовь тем не менее может приобрести нравственную ценность из своей ценностноответной функции - а именно благодаря той роли, которую играют нравственные ценности в процессе нравственной ориентации любви. Но, разумеется, нравственное достоинство любви, возникая из ее ценностноответной функции, будет наивысшим в том случае, если антифоном целостной красоте служат нравственно-религиозные ценности, а любящие встречаются в этой ценностной сфере. Однако и в рамках тех случаев, когда нравственные ценности играют роль только в процессе нравственной ориентации любви, существуют большие различия в нравственном достоинстве любви, связанные с величиной этой роли. Я говорю: в зависимости от величины этой роли - потому что во всякой любви имеет место связь с нравственностью, пусть и еле различимая, скорее желаемая, чем реальная. Даже в любви Хосе, питаемой в первую очередь витальными ценностями, - когда его привлекает темное, страстное, непостижимо загадочное в Кармен, и он сознает ее моральную недостой-ность, - даже в такой любви прослеживается связь, хотя и очень слабая, с нравственным миром. Он все-таки считает, что Кармен в сущности добрая и что это доброе в ней еще одержит верх, что эта завораживающая его сила во всей своей необузданности все-таки должна послужить для чего-то хорошего. Слово любви: «в сущности она или он все-таки добр» произносится и здесь, хотя и при смутном, неопределенном понимании добра. Насколько парадоксально это ни звучит, однако и в такой любви, которая питается ценностями, весьма далекими от нравственно значительных, любовь как бы открывает перед любящим ворота, заглядывая за которые он все же постигает связь всех человеческих достоинств с нравственными ценностями, догадываясь об их центральной роли по крайней мере настолько, чтобы верить в скрытую «доброту» другого человека и желать ее победы.

Конечно, такая любовь, как любовь Хосе, приобретает благодаря свой ценностноответной функции чрезвычайно незначительное достоинство, минимум в сравнении с высокими нравственными достоинствами любви Леоноры к Флорестану. Но это уже приводит нас к нравственным достоинствам, которые любовь приобретает не благодаря своему ценностному ответу на существование любимого человека, а из «дара» любви как таковой. Ибо такая ориентация любви есть акт, основанный на «даре» любви.

Прежде чем обратиться к вопросу о том, какие нравственные достоинства могут приобретать естественные виды любви из других источников помимо ее ценностноответной функции, необходимо кратко рассмотреть значение ценностей, на которые отвечают, для нравственного достоинства других категорий естественной любви. Мы сначала рассмотрели супружескую любовь потому, что здесь труднее показать роль нравственно значимых ценностей, чем в других ее видах.