Коллектив авторов - Опыт словаря нового мышления

Какое же будущее у профсоюзного движения внутри системы развитого капитализма? В течение последних нескольких лет заметно сокращение численности участников, увеличение недовольства со стороны работающих в передовых отраслях промышленности, в сфере обслуживания и в группах наименее интегрированных рабочих: молодежи, женщин и иммигрантов. И наоборот, заметно развитие более зачаточных, временных форм организации, более конкретно выражающих основную точку зрения. Эти «координации», как их называют во Франции, являются родственниками классических забастовочных комитетов. Их увеличение свидетельствует о том, что профсоюзы стали более «индивидуалистичными» и неспособными приобщиться к новому образу мышления, к новым условиям социальной борьбы. Эта ситуация безусловно не одинакова в разных странах: процесс ослабления, хотя бы временный, профсоюзов очень заметен во Франции и даже в США. Он проник в Англию, Италию и, наконец, хотя и в меньшей степени, в ФРГ. Процесс в основном не затронул скандинавские страны, где существуют мощные и крепко устоявшиеся рабочие организации, которые выполняют самые различные функции.

Причин структурного ослабления профсоюзного движения трудящихся много. Часто, и не без оснований, его объясняют экономическим спадом последних 15 лет. Но такого объяснения недостаточно. Профсоюзы, основанные в конце XIX века, добились реализации основной части составленной тогда программы, которая одновременно была направлена на защиту рабочего на предприятии (гигиена, безопасность, безработица) и на защиту его интересов производителя (покупательная способность, здоровье). В настоящее время эти организации предстают пред рабочими в устаревшем виде, который ему больше не нужен.

Если заглянуть глубже, то причиной кризиса профсоюзного движения является изменение в конце XX века отношения человека к труду. До 60-х годов большинство наших современников жили, опираясь на философию XIX века, когда христианство и марксизм были едины в утверждении, что человек реализует себя посредством труда. Совсем недавно эта идея была поставлена под сомнение: является ли это простым, вызванным экономической обстановкой отступлением от прометеевского взгляда на человека или же это начало конца homo farbus (человека трудящегося).

Вот почему сегодняшний коммунизм часто напоминает рыцаря, о котором писал поэт: этот рыцарь продолжал сражаться, не понимая, что он уже мертв. Концепцию погубил тот самый институт, который воплотился в сталинизме, «реальном социализме», практике коммунистических партий в странах, где они могли надеяться оказывать воздействие на политику, - во Франции, Испании, Португалии, Греции, Аргентине, а вскоре, возможно, в Италии, если не считать Коммунистическую партию Кипра. Всего лишь несколько движений и партий Латинской Америки и других регионов «третьего мира», например, Филиппин, могут претендовать на роль олицетворителей коммунистического проекта. Однако при этом нельзя забывать о наличии и более устойчивого наследия - слов, формул, некоторых лозунгов и особенно - и об этом также следует помнить - о парадоксальном случае целого ряда диктатур, выступающих под знаменем «антикоммунизма».

Евгений Кожокин

Превращение капитализма в мирохозяйственную систему сопровождалось становлением специфической социальной организации. Осуществлялся переход от сословно-корпоративных структур к классовому членению общества. Идея класса и социально-психологические классовые представления находили свою наиболее полную реализацию в профсоюзах и в партиях. Профсоюзы в XIX веке, заимствуя некоторые формы и методы борьбы у более архаичных рабочих организаций (прежде всего у «компаньонажей»), воплощали в себе одновременно дух классовой солидарности и неокорпоративизма. Их превращение в классовые организации определялось борьбой, которую им приходилось вести с предпринимателями и государством. Либеральное государство, не признававшее за индивидами права на объединение, пришло к легитимизации принципиальной совместимости либерализма и синдикализма, лишь проделав мучительную эволюцию.

В связи с тем, что вплоть до последней четверти XIX века даже в наиболее развитых капиталистических странах в среде пролетариата доминировали ремесленные рабочие, они же определяли и тип профсоюзных организаций, строившихся преимущественно по цеховому принципу: рабочие объединялись в профсоюзы по профессиям. Завершение первой промышленной революции и начало второй (от паровой машины к электродвигателю) сопровождалось утверждением в сфере пролетариев гегемонии индустриальных рабочих, начался переход к производственным профсоюзам: на рубеж XIX и XX веков приходится также пик борьбы между профсоюзами и рабочими партиями по вопросу о соподчиненности этих двух форм организации рабочего класса. Безусловный приоритет политического над социальным в России, Германии и некоторых балканских странах привел к явной вторичности профсоюзов в рамках рабочего движения. Во Франции сложилась полная автономия ведущего профсоюзного объединения ВКТ от социалистической партии, в Англии был осуществлен симбиоз партийной и профсоюзной организации в лице лейбористской партии, в США «деловой» дух профсоюзов гораздо более отвечал национальному характеру янки, чем партийный идеализм, к тому же явно не освобожденный от европейских клише: профсоюзы в итоге развивались, рабочие партии чахли. Гипертрофированное развитие государства и упадок гражданского общества в России в результате гражданской войны привели к ослаблению профсоюзов как формы гражданского общества, они быстро потеряли автономию; процесс их огосударствления оказался неудержимым. Обюрокрачивание освобожденных профсоюзных чиновников со временем привело к отчуждению высших органов профсоюзов от массы рядовых членов, стопроцентное членство тружеников в профсоюзах послужило еще одним стимулом к их формализации и гражданской деградации. Реанимировать советские профсоюзы пока не удается и в условиях перестройки.

Гибкость организационных структур, постоянный контроль рядовых членов над профбюрократией - неотъемлемые условия жизнеспособности профсоюзов.

Эффективность борьбы профсоюзов за экономические интересы рабочего класса в большинстве развитых капиталистических стран определила привлекательность этой формы организации и для других групп трудящихся. В XX веке началась синдикализация интеллигенции и служащих. Повышение значимости рабочего класса в рамках гражданского общества и соответственно определенная гарантия его экономических и социальных интересов - одно из важнейших достижений профсоюзов в развитых капиталистических и некоторых развивающихся странах после второй мировой войны, в эпоху, в целом характеризующуюся демократизацией политических механизмов и стабильностью гражданского развития. Периодические попытки предпринимателей и части политического истеблишмента ослабить профсоюзы не приводили к успеху. Положение изменилось лишь в связи с новым витком научно-технической революции: массовая технологическая безработица, быстрое сокращение традиционных отрядов индустриального рабочего класса привели в конце 70-х-80-е годы к сокращению численности профсоюзов. Новые социальные движения выдвинули ряд гражданских инициатив, выступив в качестве новой силы социального обновления, профсоюзы же оказались на позициях социальной обороны. Развивающаяся в настоящее время борьба за гегемонию в гражданском обществе развитых капиталистических стран определит и судьбу профсоюзов: либо рабочий класс обеспечит свое духовное лидерство и сумеет интегрировать все более многочисленных работников интеллектуального труда и сферы обслуживания, либо определится новый гегемон, которым может стать интеллигенция, имеющая тенденцию к превращению в класс. В этом случае пролетариат окажется и ведомым, а его специфические организационные формы, т. е. прежде всего профсоюзы, утратят системообразующее значение. Синдикализм сейчас переживает критическую фазу своего развития.