Сергей Морозов - Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

Цивилизации-машине лучше всего соответствует человек-машина, человек-деталь. При несоответствии возникают трения и конфликты. Для преодоления трений создаются механизмы стандартизации, в том числе подавления. Которые в силу заданной в них программы пытаются все человеческое перетереть. Обычно в пыль, а иногда в лагерную пыль.

Владельцы мира существуют. Но их полномочия ограничены рамками системы, в которой они же и являются владельцами мира. Чем больше система — тем больше структур, тем больше связей, тем больше программ и тем меньше свободы. Так что их полномочия ограничены возможностью больше потреблять и кого-нибудь ободрать. При том, что у этих владельцев и так всё есть.

Часто можно услышать, что миром управляют люди, которые обладают каким-то особым знанием, какими-то удивительными талантами и свойствами, какой-то особой культурой, какими-то унаследованными от древних ритуалами. Нет, что вверху — то и внизу, что они транслируют вниз — то они и есть. А есть они та же серая масса. Превосходство только в количестве денег. А смотрят, судя по делам, те же самые сериалы. Разница только в количествах, в размерах зала и экрана. Но, конечно, они не признаются. Если бы они были другими — то и мир бы был другим. Потому что то, что внизу — то и вверху. Еще можно сказать, что миром правят люди, которым не интересно править миром; и еще, пользуясь своим высоким положением, они прогуливают работу. Люди-машины управляются системой-машиной. Через взаимодействие программ. Если тупые вырожденцы правят тупыми вырожденцами, то соотношение сил равно и система стабильна. Масса вверху и масса внизу. Революции классического типа невозможны; революции происходят в результате столкновения разных качественных потенциалов. По этой же причине революции не происходят и в начале истории — потому что у всех сил потенциалы высоки и все способны договариваться.

Машинный подход может применяться и для анализа государств на международной арене. В таком случае выясняется, насколько государственные системы являются машинными. Тогда уровни машинности окажутся у разных государств разными. И менее машинные государства могут проводить нужную политику быстрее и эффективнее, чем более машинные, потому что менее машинные означает менее инерционные и далее более подвижные. Как правило менее машинные государства будут обыгрывать более машинные государства. А у некоторых выяснится кризис смыслов, и окажется, что они не смогут проводить нужную политику, поскольку они не могут представить, что такое нужная политика и для кого она нужная.

Всё выражение планетарных отношений можно свести к свободам и структурам. Субъектам этих отношений тесно, поэтому они заключают разные договора, которые разграничивают их полномочия и, неизбежно, урезают возможности. Договора — это структуры, а урезают договора свободы. Когда система договоров существует долго, договора накапливаются, структуры заполняют всё и места для свобод не остается. И война, даже заранее без шансов на успех, вполне может быть вариантом выхода из такой тупиковой ситуации к новой свободе.

Что в начале, то и в конце. Нация начинается с кланов и племен и заканчивается кланами и племенами. Но качество к концу падает. Это падение качества приводит к невозможности поддержания сложности, в том числе такой сложной структуры, как нация. Когда племя стоит во главе нации — оно конкурентоспособно на уровне наций; когда племя не имеет нации — в борьбе с нациями оно неконкурентоспособно, и у него постепенно отнимут всё.

Основная идея: у специалистов и у их потомков в головах установлена урезанная версия универсального интеллекта. Люди с этой версией не могут понять универсальных проблем и не могут решать универсальные задачи.

В этой проблеме специалисты сходятся с самыми интеллектуальными низами — те совершенно так же не понимают универсального, по той же причине — урезанной версии универсального интеллекта.

Что внизу — то и наверху. И что снаружи — то и внутри. Цивилизация вверху-снаружи людей — и цивилизация снизу-внутри людей.

Специалисты по захвату-удержанию власти — это тоже специалисты.

Не было еще в истории случая, чтобы цивилизованные люди создали цивилизацию. Цивилизации создаются людьми относительно дикими. Цивилизованные люди цивилизацию могут только поддерживать, и, в конце концов её, мягко говоря, утратить.

Система со своего начала — это всегда система универсальных людей. По той причине, что все прочие системы не смогут выжить на начальной фазе, если таковыми не являются. Системы людей специальных — это поздние состояния систем, это их умирание.

Племенное бытие построено на альфа-качествах. Люди со специальными возможностями обычно не могут реализовать себя в силу крайне ограниченной области реализации; они рождаются всегда, но не добиваются успеха и потому их количество постоянно ограничивается. Но рано или поздно наступает момент, когда возникает понимание необходимости специалиста. Иначе не победить во внешней борьбе за ресурсы. Обычно этот специалист занимается реализацией привнесенной извне технологии, гораздо реже он придумывает её сам. Первый шаг — общество начинает ценить и вознаграждать таланты рекомбинантов-специалистов.

Изначальный племенной человек — это человек со здоровыми инстинктами и альфа-качествами. Конечно, в племени есть любые люди, но именно эти определяют его бытие. Если у человека есть все альфа-качества, то у него вполне может быть какой-то талант. Но увы, небольшой. Потому что большой талант делается из деталей, которые берутся из альфа-качеств и прочих общих качеств. Большой талант — альфа-качества снижаются. Иначе на планете наблюдались бы сверхлюди и с альфа-качествами, и с талантами. И их было бы много. Но увы.

Сначала появляются очень немного людей с особенностями интеллекта. И остальные люди с универсальным интеллектом могут этих людей понять. А людям с особенностями интеллекта понимать остальных с универсальным интеллектом не обязательно, их задача — создавать. Такая связка создает общественный прогресс. По мере развития цивилизации людей с особенностями интеллекта становится все больше, и понятие общего размывается. Одновременно растет разрыв между универсальным и специальным. Далее процесс идет до стадии, когда особенные-специальные люди вытесняют универсальных и понимать их особенности становится некому. В этот момент цивилизация начинает схлопываться. Схлопываются цивилизации в ничто.

Специальный интеллект специалиста, (математика, например) который и дает ему специальные превосходные способности, может быть создан только из деталей универсальных интеллектов, поскольку больше его делать не из чего. Изначальных интеллектов там уже не остается, все их детали уходят на один специальный интеллект. Так происходит, поскольку связи между зонами мозга перестроены иначе. Сниженные социальные способности математиков и подобных специалистов — факт общеизвестный.