Сергей Морозов - Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

Современный мир можно видеть как мир специалистов. Всё важное в мире делается специалистами; а все неспециалисты заняты на подсобных работах — у этих же самых специалистов. Можно видеть и иначе — как мир владельцев этого мира; это более традиционная точка зрения. Но для понимания мира в аспектах его прогресса владельцев можно оставить за скобками. Как будет показано далее, самые глобальные, самые глубинные потоки мировых тенденций владельцы не направляют. Владельцы их только оседлывают и на них едут. Специалисты, их масса, ближе к определяющему тенденции базису цивилизации, а владельцы оказываются ближе к надстройке, и задают только некоторые текущие события.

Можно дискутировать, насколько этот мир — мир успеха специалистов — хорош или плох. Но есть мнение, что при появлении огромных возможностей для развития человеческих потенциалов мир как-то не становится лучше. И есть много мнений, что он становится хуже. Что, например, падает биологическое качество людей. Что людям становится все труднее понимать других людей, что влечет еще один, следующий ряд проблем. В этом часто обвиняют владельцев мира. Но владельцы были всегда, или почти всегда. И тогда, когда мир становился лучше — тоже. Специалисты тоже были всегда; но их роль в развитии мира была менее определяющей.

Конечно, видеть мир как мир специалистов — это подходить к нему со стороны одной грани. Но всегда с какой-то надо начинать; тем более что подходов со стороны власти, от династий до секретных обществ, было более чем достаточно. И со стороны одной грани можно прийти к пониманию всех мировых тенденций, закономерностей развития и деградации. Пройдя через одну эту грань, можно увидеть достаточную и целостную картину, а все прочие грани — увидеть изнутри. И еще — иная, еще одна точка зрения — это как правило прогресс.

В тексте в качестве исторической-историософской базы применена система Шпенглера — чисто из-за отсутствия практически работающих альтернатив. У мира есть хронология. У цивилизации есть начало. У большинства исторических цивилизаций есть еще и конец. Цивилизация от начала и до конца есть временнОе пространство событий — от момента, когда мир — а в данном контексте он же и цивилизация — становится лучше, до того, как он становится хуже и умирает.

В шпенглеровской системе координат первоначальная живая культура (первая часть цивилизации) противопоставляется поздней умирающей цивилизации (вторая часть). Получается сначала график вверх, когда в общем все лучше, а потом вниз. Вокруг вершины — все культурные достижения, в том числе и нация как высшее социальное достижение.

Цивилизация застает. городскую/национальную буржуазию… в готовом виде и уничтожает его понятием четвертого сословия, массы, принципиально отвергающей культуру с ее органическими формами.

Идея Шпенглера — исчерпание проектов и следственная «метафизическая усталость»; после достижения вершин возможен только один путь — вниз. Это хорошо и понятно, но для четкой физической картины этого не достаточно. Потеря биологических качеств — это физически точнее, но тогда вопрос: а почему эти качества так непреодолимо падают, какова физика процесса? Ведь сначала все качества растут, и вдруг начинают падать; а между ростом и падением сама собой получается вершина.

Сначала, в момент культуры, всё постепенно возникает. В момент цивилизации все существует, а к её концу всё начинает постепенно исчезать. Препятствовать этому исчезновению вещей невозможно — поскольку вещи исчезают именно потому, что люди меняются так, что теряют представление о них. Вещь может и лежать где-то не полке, но представления о ней уже не будет, и если даже ее найдет какой археолог, его просто не поймут. Да и сам он вряд ли что-то поймет. Существует и система периодизации цивилизационных состояний, кроме «культура-цивилизация». За модерном следует постмодерн, за цивилизацией — постцивилизация, которая «темные века», за нацией — постнация, которая масса, за человекам — постчеловек. Всегда появляется приставка «пост». (Есть мнение, что постчеловек — это все-таки труп.) Это происходит, когда по сути всё уже заканчивается, но какие-то формы и остаточные явления еще наблюдаются.

То, что цивилизация прокручивает через себя нацию, как мясорубка, и выдает на выходе массу — это многократно описано. Смысл этого исследования — описать, как этот процесс происходит в деталях. Как возникают и как работают механизмы этой мясорубки.

Жизнь предполагает движение, движение происходит в среде. Данный текст о среде, о том, как она изменяется на временнЫх диапазонах. И как меняется собственно среда человека, которая есть человеческое общество сначала, и только потом ландшафт. И далее сторонники жизни могут выведенные закономерности использовать при своем движении.

Адаптационный рай для человека не был утрачен, поскольку его никогда не было. Человек жил во вращающемся вихре изменений, и его высокая вариабельность обусловлена тем, что условия адаптации менялись настолько быстро, что адаптационные свойства не успевали закрепиться или исчезнуть. К тому же высшие хищники в большей степени адаптируются с собственной социальной системе, чем к ландшафту. Сильная адаптированность к ландшафту ведет к утрате множества общих человеческих элементов, точно так, как и адаптированность к цивилизации. В обоих случаях имеется специализация. Конечно, в ландшафте есть еще и социальная среда, которая в цивилизации разрушается, но долгое давление даже одной ландшафтной среды искажает и социальную среду. Народы-реликты не могут преодолеть ландшафт, выйти за его пределы, поскольку у них утрачены свойства, которые требуются для выхода из ландшафта, они заменены на дополнительные средства адаптации к одному ландшафту. Это тоже сходно со специализацией.

Ландшафт — это уже первая степень ограничения, а именно адаптации к ландшафту. Ландшафт есть ограничение, это структура, в которой растут.

И поскольку чем дольше группа живет в ландшафте, тем выше становится уровень адаптации, то что-то сделать, над ландшафтом подняться сможет только группа, долго в ландшафте не проживающая. Но адаптация к ландшафту — это почти то же. что и адаптация к цивилизации — только процесс идет гораздо медленнее. И за адаптацию приходится платить утратой качеств. То, что может преодолеть ландшафт — это город. Причем город возникающий-формирующийся. Для города нужно множество условий самых разных. У большинства племен города так и не появились.