Сергей Морозов - Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

Среда, приспособление и успех неразделимы.

В каждый текущий момент времени побеждает наиболее приспособленный к текущей ситуации, а не ко всем возможным ситуациям. Эта череда побед тех или иных приспособленных по сути является множеством последовательных эволюционных бутылочных горлышек, и на каждом с человеческой популяции срезается ее многообразие, срезаются признаки и свойства, которые и должны обеспечивать будущие приспособленности. А поскольку будущая приспособленность исчезает, то в будущем популяция оказывается неприспособленной. Хотя явная альтернатива — популяция становится неконкурентоспособной в настоящем, и вопрос будущего снимается автоматически.

Успешными становятся наиболее приспособленные. Приспособленные — они приспособленные к среде. Среда меняется, обычно при одном поколении почти незаметно, но за века — принципиально. Например, когда нация начинается, она предпочитает художника-реалиста. Затем нация стремится к вершинам, и она предпочитает романтизм. Затем начинается цивилизационный период, и как его отражение становятся успешными разного рода абстракционизмы и прочие шизоидности. Далее идет упрощение людей, и абстракционизм упрощается. Далее остается только масса, отрицающая всякую иерархию культуры, и в моду входят технически удовлетворительные картинки изображения быта. Успех художника предопределяется средой. Если абстракционист родится в начале истории, или портретист-халтурщик — в ее середине, они не будут успешными, поскольку не будут приспособленными к среде, среда будет им чужой; и среда их отвергнет, потому как не поймет. Такие художники рождались, но сейчас от них не осталось памяти, потому что тогда они не оказались успешными. Пара «среда — приспособленность» — неразрывна.

Цивилизация идет куда-то не туда. Определенно не в сторону жизни. А туда, куда ушли все прочие цивилизации. Ушли по одним и тем же законам, по одним и тем же правилам. Вопрос цивилизационных циклов рассмотрен достаточно широки и доказательно.

Как цивилизация себя уничтожает, как « цивилизация кончает самоубийством?» © Тойнби .

Этот процесс сложно представить сознательным, как какой-то злой умысел… чей?.. цивилизации? Так что процесс этот должен быть построенным не на воле, которой у цивилизаций нет и быть не может, а на аттракторе — точке естественного притяжения. Яблоки не хотят падать на землю, но земля — их аттрактор, и рано или поздно они на нее упадут. Поэтому процесс видится механическим, машинным. А за машинным процессом должна находиться машина. Эта машина — цивилизация. Каким-то образом человеческая воля утрачивает управление процессом, и в результате цивилизация превращается в уничтожающую жизнь машину — в ту же ранее упомянутую мясорубку по производству массы.

Человек — он тоже величина переменная. Человек до и после мясорубки отличается. Не меньше, чем нация от массы.

Человек почему-то этому процессу не может воспрепятствовать. Логично предложить, что в цивилизации-машине происходит машинизация человеческой жизни, и машина-цивилизация создает для себя машину-человека, ориентированного, заточенного под то, чтобы разделить судьбу цивилизации; шаг за шагом, чтобы человек сразу не догадался. Впрочем, и обратный процесс одновременно имеет место: человек шаг за шагом строит мясорубку для себя. Это как раз тот человек, который не видит, потому что самой способности широкого, глобального видения лишен.

Основные противоречия (дихотомии): жизнь — смерть, живое — механическое, свободное — механическое, человек — машина.

Главное методологическое противоречие: свободы — структуры. Свободы высшего порядка строятся на структурах; структуры поддерживают свободы. Но когда структур становится слишком много, места для свобод не остается. Пространство свободы всегда меньше условных 50 %: половина уходит на взаимоисключающие «свобода для» — «свобода от», и еще нужно место для структур, которые будут поддерживать свободы высшего порядка. Например, свободу ходить (высшую) поддерживают ноги (структура). А если «освободиться» от ног, ходить не получится.

Первый набор вопросов представляется в философском виде:

— Что есть механицизм в человеческой жизни?

— Насколько человек есть машина?

— Чем человек отличается от машины?

— Что такое превращение человека в машину, как оно выглядит и как его избегать?

— Какая роль конфликта машинного и человеческого в жизни?

В плане практическом лучше смотрится бытовая постановка вопросов:

— Почему кругом сплошные идиоты?

— Были ли идиоты всегда или они откуда-то взялись?

— Как эти идиоты умудряются быть успешными?

— Как эти идиоты проникли во власть и как они умудряются её удерживать?

— Откуда у идиотов деньги, особенно те, которые они относят мошенникам?

— Как этот мир торжествующего идиотизма еще не рухнул и когда это всё-таки произойдет?

— Почему люди не понимают очевидного?

— Как могут сочетаться массовый идиотизм и невероятный технический прогресс, не являются ли они двумя сторонами одной медали, единого явления? Как это собрание идиотов вообще сумело создать столь сложную цивилизацию?

Современный мир эти вопросы постоянно задает, на эти вопросы постоянно и отвечает, но почему-то понимания по этим вопросам не наступает.

И, конечно, постановка основного вопроса текста: что в этом мире, в цивилизации есть скрытого и важного, что понимается неверно, и что ведет к неудаче гуманитарных и социальных проектов.

Главное в поиске физики процессов — это механика машины, состоящей из людей-машин. Понять эту механику будет означать понять работу собственно цивилизации, и в биологическом, и в культурном плане тоже, и во всех прочих планах. Понять — значит выяснить всю последовательность причинно-следственных связей, от начальной точки до конечной: как живая культура становится машинной и мертвой. Хотя с виду это мертвое может казаться живым — как машина.

Эффективность определяется соотношением полученного результата в числителе к расходам в знаменателе. К результату у людей относятся выживание и доминирование, количество и уровень благ. К расходам относится обычно энергия, но это еще и люди, и материалы, и человеческие качества (если вникать в тонкости, то всё можно считать энергией, тогда эффективность пойдет как КПД). Например, Пирр одержал пиррову победу над римлянами. Но эта победа оказалась не эффективной. Потому что большие расходы — на будущее остатков не хватит.

Эффективность чего? По-максимуму, человеческого развития. Которое неотделимо от развития социума, в котором человек находится. А реально — эффективность поддержания существования в среде конкуренции, потому что приходится. И занимаясь выживанием, вторым, желательно помнить о развитии, т. е. о первом. Но для этого нужна многомерность понимания, множественность понимания, а их обычно не хватает.