Сергей Морозов - Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

Среди биологов и подобных специальностей, имеющих дело с материальными вещами, «актеров» меньше. Но что интересно, они есть, и они очень любят проявлять активность. В плане рекомбинаций, в плане отсутствия У-Интеллекта они мало чем отличаются от программистов. Но их язык ближе к натуральному, и поэтому то, что они несут бред, заметно еще меньшему числу людей.

«Суди, дружок, не свыше сапога!»

Очень хорошо, что периодически футболисты, боксеры и программисты поднимают социальные вопросы. Как говорится, «дабы дурь каждого видна была» . Но в массовом необществе возникает следующая проблема: масса дури не видит.

Для выяснения бреда, точнее, для выяснения, был ли это бред или не бред, желательно позднее разобрать высказывание и выделить основной тезис, его смысл. Обычно на этой стадии бред становится явным. Но поиск смыслов находится вне уровня досягаемости человека массы.

Если человек специалист, это не значит, что он тупой во всём неспециальном. Это значит, что за его высказываниями нужно очень аккуратно следить. У него, например, может быть утрачен один из массивов, например, та же эмпатия, а может быть сбой в некоторых иных операциях. Он может говорить совершенно верные вещи, и тут же добавлять свои (а чаще чужие) чисто фантастические восприятия.

Есть закономерность — чем выше степень профессионализма, тем больше бреда. Но это только для самых высших специалистов. Чуть ниже бреда будет меньше. И правильного восприятия мира будет больше. Но возникает другая проблема: тогда искать элементы неверного восприятия этого специалиста становится гораздо сложнее, потому что они находятся между элементов правильных.

Все эти особенности специалистов давно известны.

Не было еще ни одного великого ума без примеси безумия.

Иногда универсальность тоже становится специализацией; но таких специалистов нужны единицы. Специалист по общим вопросам — это тоже специалист. Он тоже может впасть в интеллиотию по какому-либо вопросу. Контроль нужен постоянный. Но массы таких специалистов не любят. Потому что в универсальности видно превосходство.

Для понимания современной цивилизации даже универсального интеллекта недостаточно. А обладают таким интеллектом в этой цивилизации очень немногие. Поэтому люди традиционно живут в цивилизации без понимания, пытаясь понять ее по ходу. А потом и люди, и цивилизация заканчиваются, и вопрос закрывается сам собой.

Масса действительно не видит иерархии там, где ее нет, например, когда аристократия утрачивает внутреннюю иерархию, масса это сразу замечает; но масса ошибочно переносит это представление и на те участки мира, где иерархия еще есть. И начинает эти оставшиеся иерархии разрушать. И более реагирует на реальные иерархии, а не формальные.

Масса отрицает иерархию во всем (и всего) еще и потому, что сталкивается с деградацией иерархии. Эти процессы с положительной обратной связью — деградация иерархии, (расширение массы) и отрицание иерархии массой. Масса создается-возникает не только снизу; и сверху тоже, и иерархия должна быть сначала повреждена сверху, а только потом может пойти массовый отказ её признавать. Масса не понимает иерархии и не видит смысла иерархии постольку, поскольку люди в иерархии теряют собственные качества, на которых иерархия и строится. Это процесс сути времени. А пропаганда может это чувство усиливать: ну какая может быть иерархия, если царица с Распутиным путается, а царь на это всё смотрит? Масса инерционна, и пока она инерционна, она следует навязанной ей иерархии, хотя и не чувствует этой иерархии; масса инерционно исполняет иерархию, иногда прокручивая рационализации этой иерархии. На этом этапе масса формально иерархична, реально она антииерархичны всегда. И столкновение с реальностью, с открывшейся псевдоиерархичностью высших в иерархии, уничтожает в массе чисто формальную инерцию и рационализации иерархии. При реальном отказе от иерархий люди начинают жестко защищать разные формальные иерархии, придавать им повышенное значение, вроде научных званий. Шаги цепочки: утрата реальных качеств для иерархии; утрата реальных качеств для иерархии в сознании массы; утрата формальных качеств для иерархии в сознании массы.

Итак, общее, первый аспект: иерархия реально начинает исчезать в высших группах. Масса это замечает. И далее масса в своем сознании начинает отказываться от иерархии не только там, где иерархия была и исчезла, но и там, где иерархия реально не исчезала. Второй аспект: масса отрицает иерархию всегда, везде и во всем в силу одной только своей природы. Но это не отменяет первого аспекта.

Масса вроде бы отвергает иерархию, но глядя на доходы кумиров масс так не кажется. Тонкость в том, что масса отвергает качественную иерархию. Почему футболист свой для массы? Потому что нет качественной разницы. В футбол все могут играть. А футболист только по мячику лучше попадает. Количественно, а не качественно. Качественно он такой же, как все, как вся масса. И актер тоже такой же. Играть все умеют, только у актера это количественно лучше получается. И политиком-чиновником любой может быть. Там вообще ума не надо. А говорят все трое так же, как и обычный человек массы. Иерархия отвергается массой для качества, а не для количества.

Человек массы отрицает иерархии, но при этом обожает богатых и знаменитых, в том числе и отдельных представителей начальства, для цели обожания раскрученных. В этом есть видимое противоречие. Оно решается через то, что свой для человека массы — это человек массы. Большой начальник, спортсмен, артист — если они показывают делами, что они представители массы, то они видятся за своих. А представить им такое очень просто, поскольку они действительно люди массы. Они не превосходят; и получается, что иерархии нет. И тогда человек массы включает их в свою виртуальную «семью». Чутье у массы очень тонкое, обмануть ее очень сложно: чуют иерархическое превосходство. Поэтому возник спрос на имиджевые фигуры, которые и изображают успешных людей, и которые подбираются для игры как типичные представители массы.

Итак, масса отвергает только качественные иерархии, количественные иерархии она отторгала на переходе от нации к массе, и скорее это отторжение количественных иерархий происходит от культурно-национального, утраченного момента. Поздняя масса не отторгает количественные иерархии. Но всё сильнее отторгает качественное иерархическое превосходство.

Есть парадокс в том, что отрицая иерархию, масса строит иерархию. Масса бежит туда, где толпа, и тем самым создает мейнстрим; по аналогии это можно сравнить с засором в трубе, когда незначительный засор очень быстро приводит к засору значительному. Возможно, масса может позволить себе такую иерархию, поскольку у этой иерархии нет головы и нет превосходства — ведь эта иерархия создается массой. Эта иерархия всегда движется с самой массой, а поскольку движения много, то возникает эффект калейдоскопа. Масса что-то поднимает, как волна, но волна не останавливается, и постоянно поднимает что-то еще, и поднимая что-то масса одновременно, как волна, уходит от этого чего-то. В таком состоянии масса не может подумать о превосходстве и создаваемой иерархии, поскольку просто не успевает. Любовь масс недолговечна. После её скоротечной волны остается маленькая группа поклонников с прожженным биосом. Скорее масса не строит иерархии, а просто двигает массы, двигается, и так, как движение масс, это и воспринимает. А поскольку потоки есть и по трубам всегда что-то несется, то чтобы сделать миллиардера, в массовом мире ему достаточно выделить засор на трубе.