Сергей Морозов - Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

На унификацию нужно отвечать поддержкой разнообразия. Чем больше будет разных ростков свободы — тем больше шансов, что хоть какие-то их них выживут. Да, зло тоже нуждается в поддержке. Потому что если не будет выбора зла — то не будет и выбора добра. Будет как раз человейник.

Любая попытка вывести человека-муравья из его состояния вызывает у него агрессию. Это естественно, поскольку человек-муравей не видит себя в каком-то ином качестве, кроме собственно человека-муравья. «Не мешайте нести червячка!» Попытки разбудить мир заведомо тщетны. Он умрет во сне. Но что такое его смерть? Его смерть только смерть его форм. Переваренное человейником живое содержание умирает гораздо раньше; неповрежденное не умирает вообще. Это естественный процесс сортировки на мертвое и живое. Смерть освобождает место для жизни.

Муравейник больше и сильнее муравья. Но умнее ли? Нет, не умнее. А человейник не умнее человека. Человейник обречен, но некоторые люди, в отличие от муравьев, могут из под его обломков вылезти. Разбудить большинство нельзя. Но разбудить немногих можно.

А пока можно только наблюдать и анализировать. И иногда, наблюдая за развитием реальности, имеет смысл делать для себя заметки вроде: «Человейник-активность обнаружена».

Инсектоиды, рефлексоиды, скотоиды… это только разные аспекты единого явления расчеловечивания.

Когда утрата человеческого в людях происходит, эти «-иды» и вылазят на свет.

Разного рода «-иды» возникают в результате отхода людей от человеческих принципов организации жизни. В цивилизации такой отход неизбежен. Люди еще не научились жить в цивилизациях.

Деградация и дегенерация человека как такового с полной утратой человеческого есть история цивилизаций и перспектива цивилизации.

На человека можно смотреть с разных аспектов-граней, как на кубик, например, у которого граней шесть. И получится так, что с одной стороны — человек, с другой — скотина, с третьей — насекомое. А может выйти и так, что грани «человек» вообще не окажется.

Результат отбора — какими будут люди — зависит и от того, в какой среде люди оказываются, с какой стороны на этих людей смотреть. Цивилизация — это среда, и как среда тяготеет к деградации и вырождению.

У кубика, например, шесть граней. У человека можно выделить и больше, и меньше. Инсектоид — это не весь человек изначально, сначала это грань человека. Эта грань может быть скрыта и никогда не проявиться. Но жизнь может быть построена и таким образом, что обернется к людям инсектоидными гранями. Тогда люди будут организованы как насекомые. Для этого нужно собирать инсектоидное в одних людях к инсектоидному в других людях.

Есть анекдот, когда рабочий с советского завода швейных машинок выносил детали, чтобы машинку собрать, а у него все автомат Калашникова получался.

Кубики-особи можно складывать в социальные системы по-разному, разными гранями. Можно подбирать по человеческим граням, а можно — по насекомым. Если считать человека за кубик, для примера, то можно построить 6 систем, выложив всех людей в систему одной и той же гранью. В человеке достаточно элементов, чтобы сложить мир людей, и достаточно, чтобы сложить человейник-улей. И нужно признать, что люди пока не научились строить долговечные миры людей, пока что у них в окончательном результате получаются только человейники, которые схлопываются, сгнивают, аннигилируются с хлопком или с выпуском газов, уничтожающим даже ландшафт. А то, что складывает кубики нужной гранью — это и есть среда, стихийная или организованная.

Улей — это интегральная величина. Это значит, что улей создается из всей совокупности элементов насекомых, которые содержатся во всех людях. И естественно, что чем больше таких элементов — тем более улей человеческий будет похож на уровень насекомых. И чем количество людей больше — то тем больше и элементов для улья, тем проще его построить.

Для построения человейника есть дополнительные условия. Человек — существо сложное. В результате в человеке конкурируют человек и инсектоид, в человеке конкурируют его же природы, или его же грани. Против здорового человека инсектоид не имеет никаких шансов. Только когда человек оказывается достаточно разрушенным цивилизацией, когда он теряет свою целостность (становится из индивудуума — дивидуумом) и здоровье, только тогда его внутренний инсектоид может быть эффективно запущен на строительство человейника. Люди создают культуры, культуры развиваются в цивилизации, цивилизации порождают инсектоидов, а инсектоиды вымирают в цивилизациях вместе с собственно цивилизациями.

Конечно, люди не хотят строить человейники; они хотят только сделать свое бытие более конкурентоспособным и, соответственно, эффективным. Они меняют среду для себя, потом себя под среду, а потом запускается инерционный процесс с положительной обратной связью, который остановить невозможно. Потому что согласно правилам системотехники, такие процессы завершаются катастрофой.

Инсект — это насекомое.

Инсектоид — это человек.

Инсектоиды — это не инсекты, не насекомые, это люди. Только это специфичные люди. Их желательно отличать от других людей. Это люди, активированные с иной стороны.

Инсектоид — это не плюс насекомое, это минус человеческое.

В людях есть множество вещей, которые, казалось бы, должны быть давно утрачены. Например, мартышки не строят гнезда. Мартышки очень далеки от птиц и даже зайцев. Но самые высшие обезьяны — шимпанзе и орангутаны — гнезда строят. Человеческие дети тоже строят домики.

Млекопитающие вообще содержат в себе удивительно много задатков. Летучие мыши отрастили себе крылья, а киты — утраченные когда-то плавники. Что-то сохраняется с прежних, вроде бы давно ненужных уровней. А потом вдруг вылезает.

В социальности социальные млекопитающие гораздо ближе к социальным насекомым, чем строящие гнезда шимпанзе и люди — к птицам. Ближе — более похоже, а значит, более вероятно могут запуститься сходные процессы.

Например, что присуще скотине? Гадить где попало, тем разводя везде вонь и грязь, не сдерживать свои сексуальные побуждения, быть по возможности агрессивной, а при применении силы — покорной. Когда эти черты наблюдаются в человеке, его называют скотиной, чисто по аналогии. А поскольку он человек — с виду и юридически — то лучше назвать такого человека скотоидом.