Тимоти Мортон - Стать экологичным

Поразительный вывод здесь состоит в том, что никакой изящный круг контекста никогда не сможет полностью объяснить ту вещь, которой вы пытаетесь дать объяснение. Экологическое сознание предлагает вам мир, в котором любая вещь имеет значение для любой другой, но в то же время она совершенно уникальна, активна и отлична от всего остального. В этом мире значимо всё, что вы думаете и чувствуете, в том смысле, в каком я сказал о «кости ноги, связанной с костью свалки токсичных отходов».

Отсюда, в свою очередь, следует, что чувства безразличия тоже значимы. Ощущение отделенности от экологического сознания — это еще один модус… экологического сознания.

Это определенно фантастические новости: экологическое сознание сегодня очень доступно. Чтобы достичь его, вам не нужно загонять себя в особое состояние сознания. Чтобы стать экологичным, не нужно полностью менять мир. Вам даже не нужно расширять собственно лассо, которым захватываются релевантные для вас вещи. Простой идеи о том, что такое лассо релевантности, уже достаточно, чтобы вы заметили это. Поскольку мир всегда немного истрепан и поломан, поскольку лассо никогда не бывает ровным, правильным и закругленным, ваша миссия может связываться и взаимодействовать с миссиями других. А поскольку этот шероховатый и поломанный мир довольно дешев, мир может быть у самых разных вещей, какими бы они ни представлялись с нашей точки зрения — разумными, сознательными или просто одушевленными. Такой неровный и не вполне завершенный мир, со всеми недостающими элементами пазла, может быть у бабочки. И даже у дерева может быть такой же мир.

Быть связанным с чем бы то ни было — не такое уж большое дело, как его хотят представить высоконравственные экологисты. Когда они делают из него что-то важное, они задирают планку экологического сознания слишком высоко. Как будто быть экологически сознательным — примерно то же, что просветлиться, очиститься от своих грехов или получить способность видеть всё и сразу. Но я надеюсь, что мы покончили с этой угнетающей возможностью — будто можно видеть всё и сразу. А поскольку нельзя видеть всё и сразу, вы неспособны постичь целое, поскольку разные виды целого на самом деле существуют совсем не так: они не существуют повсюду и не сходятся со всем. Члены целого всегда избыточны по отношению к целому.

Следовательно, экологическое сознание и экологическое действие намного проще, чем мы думали. У вас уже есть экологическое сознание, вы уже совершаете экологические действия — даже путем игнорирования их или безразличия к ним . Как только вы это поймете, всё станет намного проще, по крайней мере для вашего ума и сердца. У вас появится пространство для маневра, поскольку такое же пространство будет у релевантности, у вещей, ведь вещи никогда полностью не совпадают с тем, как они предстают перед другими вещами и как они используются или интерпретируются ими (а иногда даже и самими собой).

Хорошо. Если вещи связаны друг с другом так, что эта связь не подпадает под зонтик, который был бы всегда больше их, где провести черту? Ведь вы только что решили, что нет столь большого зонтика, чтобы он содержал всё остальное, и вещей всегда больше, чем уместилось бы под ним.

То есть вы как раз дошли до смысла названия этой главы. Вы дошли до способа организации вещей, основанного на том, что некоторые философы называют контингентностью , а лингвисты — метонимией . Другими словами, теперь вы буквально говорите себе: «Кость ноги связана с берцовой костью. А берцовая кость связана с костью стула. А кость стула связана с костью фабрики электрических стульев. А кость фабрики электрических стульев связана с костью свалки токсичных отходов. А кость свалки токсичных отходов связана с костью биосферы. Кость биосферы связана с костью беседковой птицы (да, масштаб можно как увеличивать, так и уменьшать). Кость беседковой птицы связана с костью из тропического леса. Кость из тропического леса связана с электромагнитным щитом вокруг кости Земли. Электромагнитный щит вокруг кости Земли связан с вращающимся железным ядром кости Земли. А вращающееся железное ядро кости Земли связано с костью той сверхновой звезды, в которой было сформировано железо…» Эта бескрайняя децентрированная взаимосвязь и есть то, что французский философ Жорж Батай называет общей экономией [26] Батай Ж. Проклятая доля. М.: Гнозис: Логос, 2003. . Экономия означает тут не то, как «люди обращаются с деньгами», а то, как они организуют свои наслаждения, как они обмениваются вещами, пускают их в оборот и т. д. Мыслить экономии, то есть системы взаимосвязанных действий, в «ограниченных» или узких категориях, как мы обычно и делаем, когда думаем о жизненных циклах или кругообороте воды, когда у нас есть какие-то идеи о переработке отходов и т. п., значит мыслить в том модусе, который всегда остается открытым для этого более общего неуравновешенного пространства возможностей. Дело в том, что закрытые системы должны обитать в более широком и хуже организованном пространстве, в котором они могут попадать в ряд разных состояний, но никогда во все возможные. Ограниченные экономии — это как сгустки в заварном креме. Они состоят из крема и могут легко раствориться в более мягкой общей смеси, которую представляет собой крем.

Где бы на земле (или, если уж на то пошло, на небесах) могло бы остановиться это взрывное распространение связей, и имеет ли значение то, что это невозможно?

Мы говорим именно о взрывном расширении контекста, взрыве контекста . Интересно то, что большая часть контекстуальной критики в гуманитарных науках старается всеми силами взрыв сдержать . Исследователи обычно пытаются объяснить тот или иной культурный артефакт (зачастую сводя его значение на нет), связывая его с каким-то конкретным десятилетием, страной или кругом, в котором он возник, с биографией автора, состоянием (человеческих) экономических отношений, которые были в те времена в стране проживания автора. Вся эта информация важна для понимания разных вещей, людей и событий, однако она не является пределом знаний или понимания. Мы никогда не сможем добиться полного понимания даже одной-единственной книги, мысли или картины, сколько бы сведений мы ни собрали. Соответственно, экологически сознательная критика открывает головокружительную пропасть потенциально бесконечных и частично совпадающих друг с другом контекстов. Так что просто по определению не может быть одного контекста, который бы управлял всеми.

Мы постепенно начинаем разбираться с образами в стиле «паутины жизни», и только в предыдущем разделе мы нарастили на них кое-какое логическое мясо, чтобы не были одни лишь кости. Теперь понятно, что мы на самом деле не можем, по крайней мере не можем так вот запросто, сводить целое — то есть «вещь», образованную взаимосвязями, — к его частям. Но также мы замечаем, что не можем свести части к целому. «Свести» не значит «разбить на более мелкие части». Физическое целое, конечно, больше своих частей. Под «свести» мы имеем в виду «полностью объяснить в категориях того, что считаем более реальным». А это значит — подумать только, — что целое всегда меньше суммы своих частей .