Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Вид появляется внезапно — как среди ископаемых находок, так и в лабораторном эксперименте. Мутация — вполне подходящее определение процесса, если это понятие очистить от любых механически-утилитарных причин, которые лишь предположительны, тогда как сами мутации являются фактом. У каждого вида также есть судьба и, так сказать, отпущенная ему жизненная энергия. Некоторые виды стабильны и выносливы, другие — слабы и стремятся расщепиться на множество вариаций, утрачивая свое единство. Им также свойственна определенная продолжительность жизни: многие из них уже исчезли. Этот процесс определенно связан с геологическими эпохами и астральными феноменами. Некоторые виды, однако, переживают свою эпоху подобно тому, как некоторые мыслители девятнадцатого века живут в двадцатом.

Дарвинисты предложили также метафизическое объяснение своей эволюции. Например, Ру (Roux) утверждает, что выживает тот, кто «соответствует цели», а кто «не соответствует цели», тот погибает. Однако в таком случае процесс представляется чисто механически: о соответствии цели говорится без определения самой цели. Негели учит, что организм совершенствуется потому, что в нем заложен «принцип совершенства», подобно тому как у Мольера доктор объяснял, что средство от бессонницы действует благодаря содержащейся в нем сонной силе. Вейсман отрицает наследование приобретенных признаков, но вместо того чтобы использовать это как аргумент против дарвинизма (что было бы естественно: если каждому индивиду приходится начинать все с начала, тогда как могут виды «эволюционировать»?), он подкрепляет этим тезисом дарвинистскую картину, утверждая, что зародышевая плазма обладает латентной склонностью к полезным качествам. Но это уже не дарвинизм, поскольку если вид всего лишь реализует заложенную тенденцию, то он не эволюционирует.

Все эти тавтологические объяснения убеждали людей только потому, что они уже во все это верили, так как сама эпоха была эволюционной и материалистической. Дарвинизм объединил эти два качества в биолого-религиозную доктрину, соответствовавшую капиталистическому императиву того времени. Любые эксперименты, любые новые факты только подтверждали дарвинизм, иное им не позволялось.

XX век не считает жизнь случайностью, ареной для внешних причин. Он ясно видит тот факт, что жизненные формы возникают внезапно, а дальнейшее развитие, или эволюция, есть только актуализация того, что уже возможно. Жизнь есть разворачивание души, индивидуальности. Как бы человек ни объяснял начало жизни, он только воспроизводит структуру собственной души, поэтому материалистическое объяснение разоблачает в нем материалиста. Аналогично приписывание всей жизни какой-либо «цели» выходит за пределы знания и вступает в область веры. Однако жизнь в целом и каждая крупная жизненная форма, вид, сорт, индивид имеют судьбу, внутреннюю направленность, безмолвный императив. Эта судьба есть первичный факт истории, которая представляет собой хронику осуществленных (или неудавшихся) судеб.

Любая попытка представить человека животным, а животное автоматом — это просто материализм, стало быть, продукт души определенного типа и определенной эпохи. XX век смотрит на это иначе и видит, что внутренняя реальность человеческой души определяет историю человека, а внутренняя реальность души высокой культуры определяет историю этой культуры. Душа эксплуатирует внешние обстоятельства, но они ее не формируют.

Не будучи капиталистическим, XX век не видит также никакой борьбы за существование, происходящей в человеческом или животном мире. Он видит борьбу за власть , борьбу, не имеющую никакого отношения к низменным экономическим причинам . В XX и XXI столетиях очевидна именно борьба за господство над миром, которая идет не из-за нехватки продовольствия для земного населения — еды хватает. Стоит вопрос о власти, и при решении этого вопроса пища, человеческие жизни, сырье и все остальное, чем могут распоряжаться участники борьбы, являются оружием , а не ставками . При этом вопрос власти никогда не будет решен в том смысле, в каком может быть решено судебное дело. Читатель 2050 года улыбнется, услышав, что в западной цивилизации большинство верило, что Первая мировая война была «последней войной». Вторую мировую войну расценивали так же на фоне приготовлений к Третьей. Это была ситуация, когда несбыточные мечты идеалистов-пацифистов убеждали сильнее фактов.

Дарвинизм занимался анимализацией культурного человека с помощью биологии: человеческая душа интерпретировалась всего лишь как эффективное средство борьбы с другими животными. Далее мы рассмотрим марксизм, который анимализировал человека с помощью экономики, считая человеческую душу только функцией пищи, одежды и крова.

Несмотря на то, что именно Англия была нацией, реализовавшей идеи ранней цивилизационной фазы Запада (1750–1900), рационализм, материализм и капитализм — все эти идеи реализовались бы другим путем, даже если бы Англия исчезла в результате внешнего катаклизма. Тем не менее, для Англии эти идеи были инстинктивными — безмолвными, не поддающимися определению, самоочевидными. Остальным нациям Европы следовало приспосабливаться к этим идеям.

Капитализм — это не экономическая система, но мировоззрение или, скорее, часть некоего целого мировоззрения. Это образ мысли, чувства и жизни, а не просто понятная всем техника экономического планирования. В первую очередь капитализм — система этическая и социальная и только во вторую очередь — экономическая. Экономика нации является отражением ее души, подобно тому как способ заработка человека — дополнительной характеристикой его личности.

Смысл капитализма в индивидуализме как принципе жизни, в той идее, что каждый человек сам по себе. Следует признать, что это чувство не является универсальным для человечества, но связано только с определенной стадией определенной культуры: стадией, которая на самом деле завершилась с Первой мировой войной 1914–1919 гг.

Социализм — это также этико-социальный принцип, а не особая экономическая программа . Он является антитезисом индивидуализма, порожденного капитализмом. Его несомненная инстинктивная идея состоит в том, что отдельный человек живет ради всех.

Индивидуализм как принцип жизни полагает очевидным, что, преследуя собственные интересы, каждый человек работает на всеобщее благо. В свою очередь социализм исходит из того, что человек, работающий на себя, ipso facto [57] Тем самым ( лат. ) — Примеч. пер. работает против всех.