Джорджо Агамбен - Homo sacer. Чрезвычайное положение

Третий институт, демонстрирующий способность auctoritas приостанавливать действие права, — hostis iudicatio. В чрезвычайных ситуациях, когда действия римского гражданина, такие как участие в заговоре или измена, начинали угрожать безопасности республики, сенат мог объявить этого гражданина hostis — врагом народа. Hostis iudicatus не просто приравнивался к врагу–чужеземцу, hostis alienigena, так как последний находился под защитой ius gentium [238] Право народов (лат.) — система правовых норм в римском праве, определявшая отношения между римскими гражданами и негражданами; фактический аналог международного права. [239] Nissen, Adolf. Das Iustitium. Eine Studie aus der Römischen Rechtsgeschichte. Leipzig, 1877. P. 27. : он терял все свои юридические права и, следовательно, в любой момент мог быть лишен имущества и предан смерти. В данном случае auctoritas не просто приостанавливает действие нормального правопорядка, но отменяет ius civis, сам правовой статус римского гражданина.

Наконец, отношения auctoritas и potestas — одновременно антагонистические и взаимодополняющие — сказываются в употреблении терминов, особый характер которых был впервые отмечен Моммзеном. Выражение senatm auctoritas используется как технический термин для обозначения такого постановления сената, которое, будучи в этом смысле противоположно intercessio [240] Интерцессия (лат.) — в Древнем Риме право должностных лиц (магистратов) налагать вето или приостанавливать постановления и действия других равных им или низших должностных лиц. , не имеет юридических следствий и поэтому никоим образом не может быть приведено в исполнение (даже если оно и будет зафиксировано в письменном акте, auctoritas perscripta ). Таким образом, auctoritas сената проявляется в наиболее чистом и явном виде тогда, когда potestas магистрата лишает ее силы и она продолжает, в противоположность реально действующему законодательству, существовать только на бумаге. Здесь auctoritas на мгновение являет свою истинную сущность: эта инстанция власти, которая одновременно призвана «наделять легитимностью» и приостанавливать действие права, в наиболее чистом виде обнаруживает свой характер как раз тогда, когда она в наибольшей степени лишена юридической силы.

Она — то, что остается от права, когда его действие полностью останавливается (таким образом, смысл кафкианской аллегории в беньяминовом прочтении — не право, а жизнь, точнее право, которое больше ни в чем не проявляет своего отличия от жизни).

Возможно, мы сможем лучше понять природу auctoritas, если обратимся к исследованию категории auctoritas principis, о которой идет речь в знаменитом фрагменте «Деяний божественного Августа», где Август объявляет auctoritas основанием своего статуса принцепса (princeps). Примечательно, что публикация в 1924 году антиохийского варианта «Деяний» ( Monumentum Antiochenum), анализ которого делает возможной более адекватную реконструкцию смысла этого фрагмента, совпал с возрождением интереса к проблеме auctoritas в современной исследовательской литературе. Что же именно привлекло внимание исследователей? Несколько фрагментов латинской надписи, которая представляет собой отрывок из 34–й главы «Деяний». Полностью этот фрагмент сохранился только в греческой версии. Латинская реконструкция, выполненная Моммзеном, выглядит так: post id tempus praestiti omnibus dignitate (axiomati), potestatis autem nihil amplius habui quam qui fuerunt mihi quoque in magistratu conlegae [241] С того времени я всех превосходил достоинством, власти же я имел ничуть не более, чем те, которые были моими коллегами по государственным должностям (лат.). . На самом же деле надпись из Антиохии свидетельствует о том, что Август написал не « dignitate », а « auctoritate». Комментируя новооткрытый памятник в своей работе 1925 года, Гейнце писал: «Нам, филологам, должно быть стыдно, ибо в данном случае мы слепо доверились авторитету Моммзена: в качестве единственно возможной антитезы potestas, то есть обладающей юридической силой власти магистрата, в этом отрывке могла быть принята не dignitas, a auctoritas» [242] Heinze, Richard. Op. cit. P. 348. .

Как это часто бывает — и это не преминули отметить и другие исследователи: за последующие десять лет появилось не менее пятнадцати серьезных монографий об auctoritas, — открытие этой категории заново шло рука об руку с процессом утверждения авторитарного принципа в политической жизни европейских народов. «Не только буквальный смысл, но и содержание категории auctoritas как фундаментального для публичного права современных авторитарных государств понятия, — писал в 1937 году один немецкий ученый, — могут быть постигнуты только на основе исследования римского права периода принципата» [243] Wenger, S. Römisches Recht in Amerika // Studi in onore di Enrico Besta. Milano, 1937–1939. Vol. 1. P. 152. . Возможно, однако, что эту связь между римским правом и нашим политическим опытом нам еще только предстоит по–настоящему исследовать.

Решающее значение в нашем анализе фрагмента из «Деяний» имеет то обстоятельство, что Август определяет природу своей власти в римском государстве не в строгих терминах, обыкновенно характеризующих potestas, ибо он открыто заявляет, что разделяет potestas со своими коллегами по магистратуре, но в более расплывчатых понятиях, принадлежащих к сфере auctoritas. И само значение имени Август, которое присвоил императору сенат 16 января 27 года, может служить подтверждением этого предположения: оно происходит от того же корня, что augeo и auctor, — как отмечает Дион Кассий, это имя «не означает какую–либо potestas (dynamis)… но являет величие auctoritas (ten tou axiomatos lamproteta )» [244] Дион Кассий. Римская история. Книга 53. Глава 18. 2. .

В эдикте от 13 января того же года Август, объявляя о своем намерении восстановить республиканский строй, определяет себя как optimi status auctor [245] Здесь: творец наилучшего (общественного) состояния (лат.). . Как очень точно заметил Магделен, в этом тексте термин auctor употреблен не в своем самом общем значении «основателя», но в техническом значении — «гаранта mancipatio». Коль скоро Август рассматривал восстановление республиканского строя как передачу res publica из своих рук в руки народа и сената [246] См.: Деяния божественного Августа // История Древнего Рима. Тексты и документы. М., 2004. 34.1. , возможно, что «в формуле auctor optima status термин auctor употребляется в сугубо юридическом смысле и отсылает к идее восстановления res publica. Август, таким образом, становится актором прав, возвращенных народу и сенату, подобно тому как в акте манципации передающий ( mancipio dans ) выступает гарантом прав приобретателя ( mancipio accipens ) на вещь, переданную ему в собственность» [247] В оригинале: «..dans la formule auctor optimi status… le terme l’auctor ait un sens juridique assez précis et renvoie à l’idèe de trasfert de la res publicaj… Auguste serait ainsi l’auctor des droits rendus au peuple et au Sénat, de même que, dans la mancipation, le mancipio dans est l’auctor de la puissance acquise, sur l’objet transféré, par le mancipio accipens». Cм.: Magdelain, André. Auctoritas principis. Paris, 1947. P. 57. .