Игорь Кальной - Философия истории

• фаустовская душа, символом которой является беспредельное пространство и динамизм;

• магическая душа, выражающая постоянную дуэль между душой и телом.

Для Шпенглера все культуры равноправны. Каждая из них уникальна и не может быть оценена, а тем более осуждена с позиции другой культуры. Феномен других культур говорит на другом языке. Для других людей существуют другие истины. Для исследователя имеют силу либо все из них или ни одна из них. Сконцентрировав свое внимание не на логике, а на душе культуры, Шпенглер сумел подметить своеобразие европейской души гетевского Фауста. В своей мятежности она стремиться подчинить мир своей воле. Душу европейской культуры и западную душу Шпенглер называет «фаустовской», ибо она воплощает деятельное начало, превозмогающее бытие. Жить для европейского человека — это значит бороться, преодолевать и добиваться успеха.

Каждая культура имеет свою предопределенность жизни, определенный темп развития, свою направленность, свою судьбу. Шпенглер полагает, что каждая культура имеет не только свое искусство, но и свое собственное естествознание и даже свою уникальную природу. Каждой культуре присущ свой способ видения и познания мира и свой собственный тип истории, в которой созерцается и переживается общее и личное, внутреннее и внешнее, всемирно-историческое и биографическое, становление и развитие. Культуры рождаются, чтобы реализовать свои «душевные» силы, затем они угасают со старостью и уходят в небытие.

Идея завершаемости, гибели непосредственно вытекает из убежденности Шпенглера в неизбежности прохождения каждой культурой определенных стадий развития. Неминуемость, — и закономерное наступление, чередование этих стадий, — делает периоды развития всех культур абсолютно тождественными, а длительность фаз и срок существования самой культуры — отмеренными и нерушимыми. Зарождение культур по Шпенглеру происходит в тот момент, когда «из первобытно-душевного состояния человечества пробуждается и выделяется душа, некий образ из безобразного…» Эта душа закладывает основание уникальной культуры в границах конкретной ойкумены.

Гибель культуры происходит после того, как «эта душа осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, … и, таким образом, вновь возвратиться в первичную душевную стихию». «Когда цель достигнута и идея, т. е. все изобилие внутренних возможностей, завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг застывает, ее кровь свертывается, силы ее надламываются — она становиться цивилизацией».

Ранний период существования культуры — время поисков средств выражения; время определения, формулировки идей. «Чем более приближается культура к зрелости, тем более мужественным, резким, властным, насыщенным становиться ее окончательно утвердившийся язык форм… тем яснее становятся ее черты». Наконец, завершив все, что можно было сделать, «усталая, вялая и остывшая», душа «теряет радость бытия и стремится из тысячелетнего света обратно в потемки перводушевной мистики…».

Настоящая история, утверждает Шпенглер, — отягощена судьбой, но не законами. Поскольку каждая культура имеет свою душу и свою судьбу, то постижение культуры — дело трудное и до конца не возможное. История может быть понята только через переживание, путем интуитивного проникновения в формы исторического развития. По Шпенглеру «человечество» — это зоологический термин или понятие, лишенное как смысла, так и единой истории. Истории человечества Шпенглер противопоставил историю культур.

Исчерпав возможности, израсходовав жизненные силы, культура умирает. Формой её смерти выступает цивилизация, где доминирует репродуктивная деятельность и система «автопилота». Визитная карточка цивилизации представлена «мировым городом», обитателями которого являются космополиты, оторванные от традиций и живущие по принципу «всё продается — всё покупается». Деньги заменили им Бога и Отечество. Для них нет ничего ни святого, ни священного. А вот время смерти цивилизации никто не ведает, ибо судьба культуры, логика ее развития скрыта под покровом случайного, а стало быть непредвиденного. «Органические силы» убывают, наступает стадия истощения и последующей летальности. Симптомом заката и гибели цивилизации является потеря собственной шкалы ценностей, подмена подлинных ценностей квазиценностями.

О. Шпенглер объясняет мировую историю как движение по замкнутым циклам рождения и гибели культур, под которыми он понимал «замкнутое в себе явление, как тело и выражение души» (античной, египетской, индийской, вавилонской, китайской, западной и т. д.) (См.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории Т. 1. Гештальт и действительность. М., 1993. — с. 157).

Каждая культура налагает на человеческий материал свою форму, и у каждой культуры имеется своя идея, свои страсти и собственная жизнь.

Такой подход позволил Шпенглеру сформулировать три важные для объяснения истории проблемы.

Суть первой, мыслитель называет «кругозором провинциала», когда исследователь пытается определить принцип построения всемирной истории на основании своей принадлежности к определенной культурной среде, когда исследователь отбрасывает многие события прошлого, которые либо отсутствовали в его культуре, либо занимают в ней второстепенное значение. Так, западные историки игнорируют тысячелетнюю историю Египта, а китайские историки умалчивают о крестовых походах и Ренессансе (См.: Шпенглер О. Указ. соч. — с. — 144–147).

Суть второй проблемы заключается в том, что географическая точка отсчета в периодизации всемирной истории весьма сомнительна. Ряд стран проходящих вчера по реестру европейских, не являются таковыми в настоящее время. Поэтому, вместо подразделения Европа — Азия, мыслитель предлагает схему Запада и Востока (См.: Шпенглер О. Указ. соч. — с. — 144–145).

И, наконец, суть третьей проблемы состоит в определении критерия истинности исторического познания. Апелляция к «собственному опыту», «внутреннему голосу», «мнению очевидцев», «разуму» возможна только для оценки событий своего времени и сомнительная во всех других случаях. Претензия на истину объяснения истории имеет смысл лишь в контексте конкретной истории (См.: Шпенглер О. Указ. соч. — с. 153–155).

Для объяснения истории Шпенглер вводит представление о двух формах космической необходимости: о причинности как судьбе организма и о причинности косной материи. Первая объясняет логику истории, вторая — логику развития природы.

Ключ к пониманию логики истории О. Шпенглер предлагает в главе книги «Закат Европы», которая называется «О смысле чисел». По его мнению, история, как саморазвитие культуры, становится реальностью, когда люди осознают значение исчисления, измерения, формирования образов мира. Если античность апеллирует к целому и конечному, то западное мышление тяготеет к понятию бесконечности.