Стефан Хёллер - Гностицизм

Моноимус, который упоминается ересологами Ипполитом и Феодоритом, жил во второй половине второго века. Его учение, как представляется, включает элементы, которые позднее можно было бы назвать теософическими, так как они рассматривают роль чисел и геометрических форм в гностической космологии и космогонии. Он учил, что Небесный Человек (Антропос) и его сын были архетипами совершенного человечества, так как человеческие существа были созданы по их образу, но дефектным способом.

Постоянно проявляющийся гностический акцент на интрапсихическое явственно прослеживается в наставления Моноимуса о поиске Бога, о котором он написал в письме другу:

«Перестаньте искать следы Бога в сотворенных вещах, таких как вселенная и ей подобных; ищите Его внутри себя, и узнайте его, кто всегда включает в себя все вещи, говоря:

Мой Бог, мой ум, мой разум, моя душа, мое тело.

И узнайте, откуда приходят горе и радость, любовь и ненависть, и пробуждаются против воли, и засыпают против воли, и влюбляются против воли. И если ты внимательно испросишь об этом, то найдешь Его в себе, единого или многого, подобно атому; таким образом, ты найдешь в себе выход за пределы себя» (перевод по Bloom, «Omens of Millenium» , 240)

Несколько парадоксальное окончание этого отрывка содержит ключ: искатель выходит за пределы себя через гнозис, который обнаруживает в себе самом.

Спорные Карпократ и Александра

Большинство движений, будь они политические, религиозные или художественные, намерены оставить какой-либо след в этом мире. Фараоны оставили великие стелы, на которых начертали свои имена и деяния, имена цезарей и Римских Пап вписаны на каждом памятнике, большом или малом. Каждый ортодоксальный христианин никогда не прекращал представлять себе «новое небо и новую землю». Гностики, однако, были более заинтересованы в выходе из ужасного потока истории, чем в оставлении исторических записях о себе. Те, кто наполнен решимости преодолеть мир, не принадлежат истории; скорее они своего рода её тень или «противоистория», сохранившая лишь некоторые бледные следы неуловимого и неохотного присутствия. Жак Лакарьер пишет, что можно следовать за гностиками, но нельзя их постигнуть. Это особенно справедливо в отношении физических обстоятельств их земной жизни, и, следовательно, их поведения и нравственности.

Палестина, Самария, Сирия и Антиохия были ранними твердынями гностиков, но именно в Египте случилось так, что гностицизм пришел к наибольшему расцвету. Египет гностиков – это Египет древних фараонов, земля мрачных пирамид и устрашающих богов с головами животных. Скорее это Египет, где дух Греции и Рима обвенчался с землями Нила; потомство этого брака есть Эллинистический Египет, в частности, Александрия, город Александра. В этой всячески разнообразной и волнующей в то время столице, или, возможно, в любое время - не в отличие от больших городов нашей мирской и светской культуры – мало кто заботился о табу, которые монотеистический пустынный бог семитов наложил на сексуальность, диету и иное поведение. Очень вероятно, что гностики Александрии разделяли склонности своего времени и места (они могли даже дважды приветствовать этот либеральный, космополитический дух, так как они презирали Еврейского Бога и его законы).

Эта информация об Александрии ранних веков после Рождества Христова является полезной основой для понимания влиятельных, сложных и спорных гностических учителей Карпократа и его супруги Александры. Карпократ родился в Греции, на острове Кефалония, и переехал в Александрию в ранний период своей жизни. Считается, что в своих учениях он следовал Платону больше, чем другие известные гностические учителя периода. Он и его прекрасная супруга контролировали гностический круг и собрали большое количество учеников. Многочисленные ересиологи писали о них в критической окраске. Основным источником является Ириней, из слова которого Тертуллиан, Ипполит и Епифаний черпали свою информацию или дезинформацию.

Рис.7. Гностический драгоценный камень, около третьего века после Рождества Христова, изображающий Гарпократа - египетского бога, который обозначает тайну. Гарпократ сидит на троне из лотоса и указывает на свои губы, что означает молчание. Его слуга-бабуин символизирует инстинктивную природу. «Варварские слова», предназначенные для молитвы, окружают рисунок.

Карпократ и Александра были платоническими христианами с гностическим подтекстом. Они также учили, что мир был создан низшими творящими силами. Иисус был одним из немногих людей, который ясно помнил свое происхождение от Невыразимого Бога, когда он ранее кружил вокруг Божественного Солнца. Сила глубокой памяти Иисуса позволила ему получить великие полномочия и милость Неизреченного Бога, дабы он смог подняться из сферы правителей, минуя каждого из них и, в конечном итоге, возвратиться к Верховному Отцу. Карпократ и его последователи вняли словам Иисуса, что другие люди смогут сделать даже большие чудеса, чем сам он. То есть все души, которые освободили себя от ограничений низших божеств, смогут подняться ввысь, как Иисус, и достичь такого же освободительного гнозиса, какого достиг он.

Реинкарнация, кажется, была важной особенностью учения школы Карпократа (некоторые считают, что реинкарнация скрыта в учениях всех гностических школ; однако, в учении Карпократа она выражена явно). Когда мы извлекаем ядовитые комментарии, которые Ириней прилагает к этому учению, мы видим интересную картину гностической концепции реинкарнации. Дух рождается на земле снова и снова, ибо он еще не свободен от ограничений миросозидающих сверхфизических сил. Чтобы получить независимость от этих сил, человеческий дух должен пройти через каждый вид деятельности и обстоятельств. Таким образом, ознакомившись со всем, что может дать земное существование, сознание разочаровывается в соблазнах этого низшего мира. Используя буддийскую образность, «жажда» души к воплощениям постепенно угасает. Это необходимое условие освобождения.

Ириней также заключает, что согласно последователям Карпократа, гностик может завершить этот процесс в рамках одной жизни, что сделает ненужными последующие реинкарнации. Ириней, вероятно, извлек эту информацию из манускрипта школы Карпократа, и, таким образом, он мог бы привести цитату из его высказываний: «Скорее согласись со своим соперником», вместе с комментарием «чтобы соперник снова не бросил душу в темницу». Такое толкование находится в согласии с многочисленными отрывками из трактата «Пистис София», который, кажется, поддерживает аналогичную стратегию для окончания реинкарнации. В интерпретации Иринея, однако, это учение перевернуто с ног на голову; он говорит, что поскольку для освобождения необходимо пройти через все виды опыта, последователи Карпократа должны были совершить всякое подлое и ужасное действие, чтобы обрести свободу от этих деяний и, следовательно, от мира!