Стефан Хёллер - Гностицизм

История мандеев начинается со времен Иоанна Крестителя, который учил и даровал свои мистерии Святой Земли в ранние времена Нового Завета. Тем не менее, хотя он считается великим пророком этой традиции, мандейские писания дают понять, что традиция существовала еще до него. Таким образом, мандейская религия не имеет исторического основателя. Первоначальные мандеи были, вероятно, евреями, или людьми, тесно связанными с иудейской матрицей; отсюда из оригинальный священный язык - мандейский, который представляет собой форму Арамейского. Мандейские писания рассматривают Моисея как пророка фальшивого Бога, а Иисуса, как своего рода лжепророка, которого не сравнить с истинным пророком, Иоанном Крестителем.

Фактически, мандеи были издавна известны как назореи, что означает «стражи и обладатели тайной мудрости». В различные моменты истории, пожалуй, еще в начале крестовых походов, христиане, контактирующие с мандеями, упоминали их как «христиан святого Иоанна» или «христиан-иоаннитов». Мандеи не протестовали, для них эти имена обеспечивали признание среди христиан. Кроме того, мусульмане предоставили им предпочтительный статус «народа Книги», ибо они могли сказать, что у них есть пророк (Иоанн) и главная книга-откровение (Гинза). Вполне возможно, что средневековые гностические движения, в частности Орден Тамплиеров, контактировали с этими древними гностиками Ближнего Востока и получили от них какие-либо тайные учения и ритуалы.

Примечательно, что единственная выжившая гностическая религия имеет отличительные признаки обширной священнической обрядности: священство с формальными ритуалами посвящения и иерархическую структуру. Иерархия состоит из трех должностей: помощник священника, священник и первосвященник – последний имеет юрисдикцию над отдельными областями. Священникам было разрешено вступать в брак. Таким образом, современные западные представления о том, что гностическая религия является «непосредственной» и не имеет таинств, представляются весьма сомнительными.

Мандеи имеют множество различных писаний, главное из них – «Гинза», которая только недавно была впервые издана Мандейским сообществом из Австралии. Многие из их книг содержат обилие молитв и ритуалов. Мандейские писания и ритуалы в основном касаются высвобождения божественной искры посредством знания, присутствующего в мудрости, которая передается мандейскому священству различными посланниками Света. Никто из этих посланников не называется, за исключением Иоанна Крестителя.

Ввиду того, что их ритуалы часто связаны с погружением в воду, мандеев часто называли крестителями посторонние люди, которые считали, что эти погружения являлись ритуалами крещения. Как представляется, частые повторения ритуалов среди Мандеев было причиной изумления. В действительности, мандейские ритуалы погружения более схожи со Святым Причастием, нежели крещением. Мандеи считали, что проточная вода содержит больше трансцендентной субстанции, отражающей Свет, нежели любая другая материальная вещь. Даже самые обрядовые Христианские Церкви поощрят своих членов на частое принятие Святого Причастия, таким образом, мандейские ритуалы включают связь со сверхъестественным Светом, пребывающим в воде. Их храмы всегда находились рядом с проточной водой.

Существуют два важнейших ритуала. Первый из них – masbuta, погружение в проточную воду, которая всегда звалась иорданской. Этот обряд осуществлялся по воскресениям, еженедельным выходным дням Мандеев. Он состоит из трех полных погружений, тройного помазания лба водой, тройного испития воды, венчания миртовым венком и возложения рук. Все действия этого ритуала исполняются священником. Затем участник подвергается помазанию лба маслом, причастию хлебом и водой, и «уплотнению» тела и души против воздействия злых духов. Kushta, или «деяние истины», будучи рукопожатием правой руки между участником и священником, символизирует достижение единения с миром Света. Все праздники, даже свадьбы, включают обряд masbuta.

Обряды для мертвых – вторые по важности таинства. Они начинаются через три дня после смерти человека и продолжаются в течение сорока пяти дней через определенные промежутки времени. Ритуал под именем «masiqta», переводимый как «восхождение», предназначен для облегчения восхождения души к реальностям Света. Существует множество мандейских молитв за умерших. Почти все регулярные церемонии включают молитвы и священное принятие пищи для усопших. Помимо ритуальной пользы, эти действия также передают душе знание о противостоящих силах и опасностях загробной жизни, благодаря чему она может пробраться из рискованных областей в безопасные (можно отметить сходство с практиками Бардо в тибетском буддизме Варджаяны). Очень мало было известно о мандейской религии до конца девятнадцатого и начала двадцатого веков. В 1867 году некоторые мандейские манускрипты всплыли на поверхность в Париже и Лондоне, и из них немецкий ученый Марк Лидзбарский сделал первый перевод книги ритуалов, «Mandaische Liturgien», опубликованной в Берлине в 1920; в 1925 году он опубликовал свой эпохальный перевод самой Гинзы. Его работа была значительно расширена и продвинута авантюрной и преданной англичанкой, леди Е.С. Дравер (1879 - 1972), которая, проживая на Ближнем Востоке, смогла подружиться с членами Мандейской общины и получить от них несколько священных книг. В таких работах как «Мандеи Ирана и Ирака» (1937) и «Канонический молитвенник мандеев» (1959), она сделала доступной для мира науки воистину сокровищницу информации. Позднее Курт Рудольф также успешно контактировал с мандеями. Ныне область мандейских исследований отстаивается, главным образом, сочувственным и преданным товарищем мандеев, знатоком их религии, Йоруном Якобсеном Бакли, чью работу в этой области сложно переоценить (смотрите недавнюю работу Ганса Йонаса «Гностицизм», которая доступна обычному читателю и содержит множество цитат из Мандейских писаний).

Мандейские писания наполнены красивейшими и захватывающими поэтическими настроениями. Вот два отрывка из «Гинзы»:

С того дня, когда я обрел любовь к Жизни, с того дня, когда мое сердце преисполнилось любви к Истине, я больше ничему не доверяю в мире. К отцу и матери нет у меня доверия в мире.

К братьям и сестрам я не имею доверия в мире.

К тому, что сотворено и создано, у меня нет доверия в мире.

К целому миру и его трудам у меня нет доверия в мире. Только душу свою я ищу, которая стоит мне поколений и миров.

Я пришел и отыскал свою душу – что мне все миры?

Я пришел и нашел Истину – покоящуюся на отдаленном краю миров. (390)

С того дня, как мы узрели тебя, со дня, когда мы услышали слово твое, наши сердца преисполнились миром. Мы верили в тебя, Благой, мы видели свет твой, и мы не забудем тебя. Все наши дни мы не забудем тебя, ни на час не покинешь ты наши сердца. Ибо нашим сердцам не ослепнуть, эти души не повернут обратно. (60)