Стефан Хёллер - Гностицизм

«Ты не знаешь, каким образом ты явился на свет, и потому зовешь себя нерожденным; ты даже не подозреваешь, где твои начала, и потому думаешь, что у тебя нет начал. Я знаю о себе то, чего ты о себе не знаешь, о всемогущий. За тобою стоит нечто бесцветное, о ясный дух, и для него вся твоя вечность - это лишь время, и вся твоя творческая сила механистична»

Безусловно, Просвещение способствовало множественным изменениям во взглядах многих ведущих гениев культуры относительно гностиков и их убеждений. Был открыт путь для гностической романтической мысли, и вслед за этим, для оккультного возрождения девятнадцатого века.

От романтизма к оккультному гнозису

Одним из прямым наследников Просвещения был Романтизм, разнообразное движение, характеризуемое не столько главным мировоззрением, сколько пылкими чувствами, часто направленными на мечты за пределами этого мира. Некоторые романтики вроде Шелли и Байрона не имели никакого интереса к чему-либо, отдающему Богом или религией; другие, как Вордсворт, культивировали мистицизм, который пришелся бы по душе Гностикам. Тем не менее, работы других представителей Романтизма обладают четкими гностическими тонами. Романтики обычно пренебрегали материальным миром и стремились к культу возвышенного. Они воспевали человеческое воображение тем же путем, который привлекал Гностиков, Неоплатоников и Суфиев. Их «божественное недовольство» прозаической жизнью и их намеренные поиски необычных состояний сознания могут также расположить их к некоторым гностикам. Короче говоря, среди романтиков присутствовал некоторый гнозис, хотя и несколько бесформенный.

Девятнадцатый век стал периодом больших изменений и усилий, не только в политической, промышленной и научной жизни Западной культуры, но также и в сфере духовной. Восхваление ньютоновского космоса сменилось озабоченностью более сложными и, порой, более глубокими концепциями. Дарвин и его теория эволюции поставила под вопрос традиционную христианскую доктрину сотворения мира. Существовало много неопределенности, а также возрос энтузиазм исследования ранее неизученных идей и реализаций. В разгар всего этого о гностиках не забывали. В Германии эпическая работа Николауса Ленау «Die Albigenser» (Альбигойцы) напоминала о романтике мученичества катаров, тогда как ученые-библеисты Германии и Франции начали обращаться к многочисленным гностическим манускриптам, которые практически необъяснимым образом появились в Европейских и Английских библиотеках и архивах.

В числе того, что может быть названо эмпирической стороной духовности, проявился популярный «неошаманский» феномен спиритизма. Сеансы проводились в Белом Доме, во дворце Наполеона III, и во многих цитаделях высшего общества, тогда как широкая публика зачастую посещала медиумов в скромных помещениях. Множество людей убедилось, что они не нуждаются в благочестивых утверждениях религии о жизни после смерти. Они ощущали, что могут познать это напрямую – эта убежденность резонирует с основным мотивом Гностицизма.

Важной фигурой середины девятнадцатого века был Французский каббалист и исследователь церемониальной магии Элифас Леви, чьи книги стали любимым чтением тех людей, которые все чаще называли себя оккультистами. Леви не был гностиком, или, по крайней мере, он не придерживался гностицизма открыто. В то же время, он привел практически весь спектр вопросов, ясно связанных с гностицизмом. Еврейский гностицизм Каббалы сейчас стал предметом ревностного интереса среди нееврейских оккультистов. Как раз на заре исследовательских работ Леви на этой сцене появилась величайшая фигура оккультного возрождения Елена Петровна Блаватская (или Е.П.Б, как ее называли друзья). Она зародила альтернативное духовное движение не только девятнадцатого века, но также и большей части двадцатого века.

Блаватская как гностик

Рожденная в России в 1831 году, Е.П. Блаватская внесла огромный вклад в возрождение Гностицизма, которое мы переживаем сегодня. Интересы этой выдающейся женщины были весьма широкими. Она назвала свою систему учений «Теософия», воскрешая древний термин, используемый неоплатоником Аммонием Саккасом. А где неоплатоники, там и гностики неподалеку. Блаватская имела глубокий интерес к гностицизму и написала объемные комментарии традиции (сборник написанного ей по поводу гностицизма издан занимает больше 270 страниц). Современный имсследователь гностицизма, имеющий доступ к писаниям Наг-Хаммади, будет сильно впечатлен, если не совершенно очарован, невообразимым пониманием Блаватской гностицизма.

Блаватская не касается возрождения древнего гностицизма. Её система Теософии стремится к универсальности, где буддийский и индуистский эзотеризм соединяется с их аналогами в Западной альтернативной духовности. Большая часть её терминологии является производной от санскрита, как и её более популярные, практические концепции кармы и реинкарнации. К тому же, гностицизм занимает почетное место среди традиций, которые она пыталась синтезировать в своих книгах, в частности, в «Тайной Доктрине». Никто из тех, кто знаком и благосклонно настроен к собранию учений Блаватской, не может игнорировать гностицизм или дурно думать о нем.

Теософическая система Блаватской непременно несет некоторый отпечаток конца девятнадцатого века и его духа, также как Гностицизм имеет печать своего времени. Конец девятнадцатого века был, несомненно, периодом оптимистичного духа. Хотя так называемый миро-отрицающий гностический пессимизм всегда смягчается видом конечного оптимизма, который указывает на славное возвращение души к лучшей реальности, это было еще не слишком совместимо с оптимистичным, предприимчивым, прогрессивным тоном девятнадцатого века. Таким образом, Блаватская не уделяла большого внимания этой особенности Гностицизма, хотя она, безусловно, заявляла о своем согласии со многими гностическими учениями.

Рис.21. Елена Петровна Блаватская (1831 – 1891), рожденная в России путешественница, возродившая альтернативную духовную традицию на Западе.

Она во многом поддерживала гностицизм, которому посвятила почти три сотни страниц в своих работах. Блаватская была одним из основателей Теософического Общества в 1875 году.

Блаватская, несомненно, была истинным гностиком, когда пришла к гностической концепции Бога. В своих работах она яростно атакует условную концепцию монотеистического Бога и поддерживает веру в тотально трансцендентного и безличного Божества – сродни гностическому «alethes theos», или Истинному Богу. Гностическое представление, что Бог Ветхого Завета есть Демиург, подтверждается Блаватской. В некоторых утверждениях, она «превосходит» самих гностиков в своем гностицизме, например, когда утверждает, что Иегова есть Сатана! В другом месте она заявляет, что Вселенная была сотворена несовершенными духовными существами. Короче говоря, Блаватская всегда хорошо отзывается о гностиках, и где можно благополучно сделать это, она смело утверждает свое согласие с гностическими учениями. На самом деле, в некоторых отношения она учит о том, что может быть названо несколько тайным или неявным видом гностицизма. К.Г.Юнг говорил о том, что Теософия Блаватской, также как и Антропософия Рудольфа Штайнера (разновидность Теософии) были чистейшим гностицизмом в индуистских одеждах, содержащим огромные зерна истины.