Пятигорский Моисеевич - Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства

Гоулд (примерно как и Финдель) утверждает, что первоначальный характер масонства определяется особенностями разделения труда с 14-го по 16-й век. Одни профессиональные гильдии противостояли другим, мастера противостояли подмастерьям, местные работники — приезжим, работающим по найму, монастырские строители — строителям городских соборов и т. д. Определенное сходство можно увидеть между немецкими Steinmetzen с их Bauhütten и Постановлениями (как в Торгау в 1462 г.), с одной стороны, и английскими и шотландскими франкмасонами с их ложами и конституциями — с другой. Немецкое масонское поименование «Отца, Сына и Святого Духа; нашей Благодатной Матери Марии; и… Святых Четырех Коронованных Мучеников (Quatuor Coronatï) …» [375]может рассматриваться (в особенности в последней части) как результат неких возможных контактов между масонством двух стран, но не более.

Возвращаясь к фактам, о которых говорит Гоулд, — а делает он это в специфически масонской манере, даже когда речь идет о 15–16 вв., — необходимо отметить три момента. Первый — это существование индивидуальных и стандартных знаков, при помощи которых масон может быть опознан как человек, принадлежащий к обществу Steinmetzen . До этого момента нам неизвестны специальные ритуалы (подобные, скажем, «хирамичес-кому»), связанные с этими знаками, — хотя весьма вероятно, что посвящение в них сопровождалось определенными церемониями. Второй момент касается тайных «мистерий», которыми, согласно Гоулду, «были, несомненно, искусная резьба по камню и подготовка к работе и составление проекта : ремесленнику было запрещено обучать кого-либо этим видам работы» [376]. Третий момент состоит в том, что «немецкие каменщики получили от монастырских строителей тайное архитектурное учение, мистическую науку о числах… и особые символические предметы, такие как компасы, угольник, молоток… и складной фут, которые имели моральное значение в их ложах» [377]. Последнее утверждение поддерживает убеждение Гоулда в том, что социальный базис немецкого масонства в период его возникновения охватывал две группы рабочих — монастырских и соборных строителей; и те и другие оказались за рамками или на периферии системы гильдий — что, вместе с их автономией и сравнительной независимостью от растущей власти муниципалитета, предопределило особый характер масонства как организации.

Если посмотреть сквозь призму Трех кодексов (1459, 1462 и 1563), регулировавших функции масонов и подтверждавших их права и привилегии, то кажется, что они занимали промежуточное положение; они не были ни странствующими, ни оседлыми, ни городскими, ни сельскими жителями, ни клириками, ни вполне мирянами. С одной стороны, это промежуточное положение привело к тому, что немецкое масонство не вполне вписывалось в систему разделения труда в период позднего Средневековья; с другой, оно делало немецкое масонство более чувствительным к социально-экономическим условиям и политическим изменениям, происходившим в обществе. Вместе с Финделем Гоулд объясняет последующий упадок Steinmetzen окончанием строительства основных соборов, Реформацией и Тридцатилетней войной. Последний удар был нанесен имперским указом 1707 г., отменявшим верховенство Главной Ложи, и эдиктом 1731 г., который «признавал нелегальными все масонские церемонии» [378]. Гоулд категорически отвергает мнение, что спекулятивное масонство в Англии и Шотландии произошло от Steinmetzen (что утверждается Финделем и, в особенности, аббатом Грандидье), и закрывает тему немецкого масонства следующим утверждением: «Хотя существовало большое внешнее сходство между обычаями Steinmetzen и франкмасонов, никакой связи между ними не было установлено вплоть до 1779 г.» [379]. Немецкие масоны не смогли перерасти свой тип средневековой цеховой профессиональной ментальности, и хотя они и были довольно образованны, «неизбежен вывод, что они… никогда не достигали (в отличие от английских франкмасонов) уровня спекулятивной науки» [380].

История французского «до-франкмасонского» масонства, как она нарисована Гоулдом, может быть кратко изложена в следующем виде [381]. Во Франции 16-го века существовало странное сообщество работавших по найму, известное как Compagnonnage, состоявшее из трех содружеств, а именно: «Содружество Соломона», в которое входили каменщики всех религиозных убеждений и верований; «Содружество Мэтра Жака», в которое входили только каменщики-католики; и «Содружество Мэтра (или Отца) Субизе», объединявшее плотников-католиков. Все они периодически совершали Tour de France, путешествуя по большой территории, в основном на юге страны (включая несколько городов), где они получали пищу, жилье, работу и, если последней не оказывалось, кредит. Эти города получили название les villes du devoir , a эти рабочие стали называться les Compagnons du Devoir. Среди их оригинальных обычаев, упоминаемых у Гоулда, особенно интересны следующие три:

1. Похороны. Компаньоны образуют круг вокруг могилы, плакальщик опускается на одно колено, читается молитва, и когда опускается гроб, «два компаньона становятся на четыре угла пары перекрещенных палок, каждый из них пожимает другому правую руку, они шепчут друг другу на ухо, на мгновение обнимают друг друга и затем удаляются. Это совершают все присутствующие компаньоны по очереди».

2. «… У Компаньонов, за исключением Сынов Соломона, бы л о принято по достижении статуса Мастера покидать Сообщество…» Удивительным образом, Гоулд никак не комментирует этот обычай, хотя и приводит историю о том, как в 1651 г. архиепископ Тулузы строго запретил все обычаи компаньонов под угрозой отлучения от Церкви, — так что возможно, что до этого события Мастера были членами всех трех Содружеств. В то же время можно предположить, что по своему происхождению Compagnonnage был на самом деле организацией молодых ремесленников по определению и что принятие Мастеров в нее произошло намного позже, когда гильдии уже утратили господство в городах.

3. Историческая легенда Сообщества в целом сильно отличается от легенды английского масонства [382]. Согласно одной из традиций, «Содружество Соломона» возникло в Шартре, а два других — в Орлеане. Согласно Орлеанской легенде, «Компаньоны Соломона» отделились от остальной части Compagnonnage в начале 14-го века и «были взяты под защиту Жаком Моле, Великим Мастером Храмовников… который ввел мистические формы во Франции, причем в их церемониях фигурировали Соломон и его Храм».

Можно также предположить, что «Содружество Соломона» могло иметь некую связь с английским франкмасонством до формирования Великой Ложи Англии. Однако историография Compagnonnage основывается на материалах значительно более позднего происхождения, чем в Англии, и «внезапно возникла» только в 1839 г., т. е. по крайней мере столетие спустя после появления масонской историографии в Англии. И что намного более важно, к тому времени, когда во Франции начали заниматься историей масонства, французское масонство уже испытало на себе столь сильное влияние английского, что французе кая масонская историография едва ли смогла избегнуть влияния [383].