Пятигорский Моисеевич - Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства

Последняя глава «Истории Цеха в Англии» Пика и Найта, описывающая период с 1813 по 1975 г., мало что дает не-масо-нам. Здесь мы читаем об упорядочивании Провинциальных Великих Лож, об учреждении Совета Общих Целей, который стал наиболее важным принимающим решения органом внутри Великой Ложи; о новой версии Конституции (1815); о Библиотеке Великой Ложи и, конечно же, о Королевском Масонском Благотворительном Обществе. Далее идет Школа для девочек, Школа для мальчиков, Новый Франкмасонский Зал в Лондоне и ряд королевских особ, служивших Великими Мастерами (не говоря уже о десятке-другом простых герцогов). Наконец, далее следуют столетние годовщины, двухсотлетние годовщины, мемориальные даты, благотворительные учреждения и вновь благотворительные учреждения.

Проблема отношений между франкмасонством и религией затрагивается мимоходом (просто для того, чтобы затронуть эту тему) и, как часто бывает, когда человек торопится, ясно проявляется отношение Пика и Найта к их собственной религии. Они начинают с цитаты из достаточно идиотского определения Совета Общих Целей, согласно которому «масонство не является ни религией, ни заменой религии… ни соперником религии… хотя можно надеяться, что в сфере человеческого поведения его учение совместимо с религиозным» [420]. Их комментарий к данному фрагменту еще более идиотский: «Однако масонство требует от человека, чтобы он имел какую-нибудь религиозную веру до принятия… и ожидает от него, что он будет продолжать практиковать свою религию»**. После чего они переходят к более конкретному случаю взаимоотношений между католиками и франкмасонством и к католической непримиримости — даже не упоминая о том, что католики рассматривают масонство как разновидность религии. Более того, упоминая о случае «брата Гарри Кэрра… который, сам будучи иудеем, в течение многих лет прилагал усилия для примирения между Церковью и Орденом…», они словно бы не замечают (как и в случае англикано-католических отношений), что мы здесь имеем дело с чрезвычайно сложной религиозной ситуацией, а именно с такой, где одна «чистая» религия (иудаизм) выступает посредником между другой «чистой» религией (католицизм) и третьей религией, которая является не «чистой», а, по всей очевидности, синкретической. Еще меньше Пик и Найт способны осознать парадоксальность ситуации, состоящей в том, что католическая церковь видит в иудаизме религию bona fide, которая на данный момент оказалась в заблуждении, в то время как во франкмасонстве она видит нечто, принимающее вид религии, — особого рода вредную подделку [421]. Поскольку иудаизм не считается разновидностью христианства, то нельзя быть против принятия иудеев, даже если они раввины, во франкмасоны [422]. В то время как католицизм не может потерпеть, чтобы существовало другое, конкурирующее с ним священство. Вот почему Пик и Найт заключают не особенно удачный раздел, посвященный религии, замечанием о том, что «христианские обряды среди дополнительных степеней представляют собой большую проблему, чем Цеховое масонство, поскольку может быть высказана точка зрения, что некоторые из них учат некоей разновидности христианства, не вполне согласующейся с принципами Римско-католической церкви» [423].

Однако отличие между церковью и религией, которое отлично понимал диссентер Джеймс Андерсон, кажется, совсем не принимается в расчет авторами, когда они заявляют, что франкмасонство в Англии (в отличие от, скажем, Франции) никогда не носило антиклерикального характера. Английский Цех периодически (включая наше время) оказывается на скамье подсудимых не потому, что он антиклерикален, а скорее. потому, что он а-клерикален и ничего не может с этим поделать [424].

Масонская история, как она представлена в этой (и практически во всех других) книге, — это история скорее франкмасонства как изменяющейся и развивающейся формы , нежели организации или социального института; формы, содержание которой может быть сведено к пяти основным элементам:

1. Масонство как особая организация с ее различными названиями — масонство, франкмасонство, Организация, Общество, Братство, Цех, Содружество и т. д. — а также с собственной терминологией и номенклатурой, относящейся к ее подразделениям, группам членов и индивидуальным членам, — Ложа, Великая Ложа, Частная Ложа, Мастер, Великий Мастер, Смотритель и т. д. Это также включает:

а) его внутренние нормы, т. е. правила поведения в отношении ложи, Великой Ложи или франкмасонства в целом;

б) собственные средства распознавания и взаимного признания, которые являются тайными и в принципе не ограниченными одним обществом или страной;

в) внешние нормы, посредством которых масонство существует внутри общества, местной общины или государства. Эти нормы экзотеричны по определению.

2. Масонство как наука, профессия, искусство и умение.

3. Масонство как ритуал, традиция ритуала и эзотерическое знание ритуала.

4. Масонство как религиозное знание (эзотерическое, а также экзотерическое) и моральное учение, основанное на ритуале и его символизме.

5. Масонство как определенный тип социальной, культурной и (в конечном счете) политической деятельности, направленной вовне — ложи, Братства, данной страны. Этот тип деятельности часто следует образцам, которые могут рассматриваться, по крайней мере, внешним наблюдателем, как специфически масонские и внутренне присущие масонству. Однако зачастую мы видим, что эта деятельность является реакцией масонства на общество — или на изменения и развитие в его социальном окружении.

От Андерсона до Престона основная задача состояла в создании предысторического основания для франкмасонской истории и продлении ее вплоть до их настоящего: масонство как форма еще не обрела окончательной формы, а именно процесс этого оформления и обеспечивает содержание для любой историографии. Когда же его форма определилась, стало ясно, что с начала 19-го века (и по сей день) масонская история как последовательность значительных и значимых событий на самом деле остановилась. И если спросить, почему же масонская история потеряла почти все свое значение с того самого времени и затем, на рубеже 20-го столетия, закончилась почти так же резко, как началась в начале 18-го, ответ будет: так ей было суждено.

Ведь история масонства, как мы видели в предыдущих разделах и в этом резюме, — это, прежде всего, история его формирования, самоопределения и распространения, к чему может быть добавлена (как послесловие) история его отношений с внешним миром и история мнений его членов о внешнем мире в его отношениях с ними. Последняя, однако, на самом деле скорее касается масонов как индивидуумов, чем как сообщества. Вот почему так сложно написать историю франкмасонов, начиная с конца 19-го века, где закончил ее Гоулд.