Георгий Рузавин - Методология научного познания [Учебное пособие для вузов]

Особенно резко выступают против универсальной модели позитивистов многие представители исторической науки, которые справедливо обращают внимание на то, что, поскольку события прошлого часто обладают своим специфическим, индивидуальным и неповторимым характером, их нельзя подвести под общие схемы и универсальные законы. Поэтому они предлагают альтернативные модели объяснения исторических событий, учитывающие конкретные цели, интересы и мотивы поведения участников этих событий. Тем не менее многие социологи и экономисты XIX в. широко использовали и пропагандировали заимствованную из естествознания причинную модель объяснения социально-исторических и экономических явлений. В середине прошлого века эту модель, как известно, стал пропагандировать Милль. В своей «Системе логики» он сводил объяснение факта к установлению его причины.

Индуктивные методы исследования Милля, представляющие собой обобщение и уточнение канонов индуктивной логики Бэкона, были как раз рассчитаны на установление простейших причинных связей, или элементарных эмпирических законов. С их помощью надеялись объяснить не только явления природы, но и события социальной жизни. Именно в этих целях прежние социологи рассматривали свою науку как своеобразную социальную физику, основанную на изучении природы человека. «…Науку о человеческой природе, — писал Милль, — можно считать существующей постольку, поскольку приблизительные истины, составляющие практическое знание человечества, могут быть представлены в качестве выводов, короллариев [100] Королларий — суждение, вытекающее из других суждений, следствие. из тех всеобщих законов человеческой природы, на которых они основываются» [101] Милль Д. С. Указ. раб. С. 687. .

Вера во всеобщие законы человеческой природы была весьма широко распространена в социальных и гуманитарных науках, а многие выдающиеся мыслители полагали, что эти законы могут быть открыты с помощью тех же методов, которые использует естествознание. Именно с помощью таких законов каузального характера многие социологи пытались объяснить исторические факты.

По своей логической структуре исторические объясненияв принципе не отличаются от объяснения явлений природы. Однако в содержательном плане они имеют ряд отличительных особенностей, которые связаны с характером исторической информации, содержащейся в экспланансе, или посылках, объяснениях. Речь идет прежде всего о той части посылок, которые служат для логического вывода заключений и называются общими законами или универсальными гипотезами.

В своей статье «Функции общих законов в истории» Гемпель доказывает, что общие законы имеют аналогичные функции в истории и естественных науках. Они образуют неотъемлемый инструмент исторического исследования. «Исторические объяснения, — писал он, — также ставят своей целью показать, что рассматриваемые в ней события не являются „делом случая“, а были ожидаемы с точки зрения предшествующих и одновременных условий. Эти ожидания относятся не к пророчествам и божественным указаниям, а являются рациональными научными предсказаниями, которые основываются на допущении общих законов» [102] Hempel. The Function of General Laws in History // Theories of History. — N.Y., 1959. — P. 348–349. .

В этой цитате главное внимание следует обратить на фразу о «допущении общих законов» в истории. Поскольку индивидуальные события охватываются общим законом, то дедуктивно-номологическая модель для краткости называется охватывающей моделью объяснения. Иногда ее именуют также подводящей моделью, ибо она подводит отдельное событие под общий закон.

Однако в подавляющем большинстве случаев в исторические объяснения не удается включить предполагаемые общие закономерности. Это происходит, по мнению Гемпеля, по двум причинам: во-первых, такие закономерности относятся к индивидуальной или социальной психологии и часто предполагаются известными каждому, поэтому считаются само собой разумеющимися; во-вторых, нередко бывает очень трудно сформулировать лежащие в основе законов предположения явным образом и с достаточной точностью.

Чаще всего исторические объяснения носят сокращенный характер набросков объяснения, в которых содержатся смутные и неопределенные указания о существовании законов или гипотез общего характера. Чтобы достичь полного объяснения, необходимо продолжить дальнейшие исследования, уточнить конкретное содержание имеющихся формулировок, выявить их эмпирическое значение и подтвердить их соответствующими фактами. Во всяком случае, несмотря на неполноту таких фрагментов объяснения, они ориентируются на возможность их проверки существующими историческими свидетельствами, а не обращаются к разного типа непроверяемым принципам и метафорам, например об исторической миссии какого-либо отдельного народа, страны или цивилизации.

Чем обусловлен такой фрагментарный характер исторических объяснений и в каком направлении следует продолжить историческое исследование, чтобы добиться более полного и глубокого объяснения?

Во-первых, общие исторические законы представляют собой гипотезы общего характера, которые подтверждены соответствующими эмпирическими фактами. В этом смысле они принципиально не отличаются от законов естествознания, которые отображают законы природы. Однако поскольку социальные и исторические законы имеют более сложный и запутанный характер, то степень их подтверждения значительно ниже, а область применения гораздо уже. Именно поэтому их нередко называют просто общими гипотезами. В отличие от этого фундаментальные законы естествознания, например законы механики Ньютона, имеют универсальный характер и в течение почти двух столетий считались абсолютными и непреложными истинами. Возникновение квантовой механики, установившей неприменимость классической механики к миру мельчайших частиц материи, показало относительный характер истин прежней механики, а также ограниченную область их применения. Несмотря на эти уроки науки, в нашей отечественной литературе все еще сохраняется взгляд на законы как незыблемые, окончательные истины. Такой взгляд способствует тому, что исторические объяснения нередко рассматриваются как приблизительные и не заслуживающие особого внимания. Поэтому задача исследователя-историка заключается в том, чтобы совершенствовать свои гипотезы, подкреплять и подтверждать их новыми историческими фактами.

Во-вторых, для исторического объяснения нередко используются также общие законы экономики, социологии, психологии, биологии и даже физики и химии, когда приходится, например, устанавливаться подлинность исторического документа, монет и других старинных предметов. На этом основании некоторые ученые утверждают, что задача историка заключается в тщательном и полном описании индивидуальных событий прошлого, а не в их объяснении. Однако комплексный характер исторического объяснения, в котором наряду с историческими законами и гипотезами участвуют и законы других наук, как раз показывает необходимость системного подхода при исследовании исторических событий и процессов.