Георгий Рузавин - Методология научного познания [Учебное пособие для вузов]

В процессе исторической интерпретации понимание текста свидетельства или документа также связывают прежде всего с раскрытием того смысла, который вложил в него автор. Очевидно, что при таком подходе смысл текста остается чем-то раз и навсегда данным, неизменным и его надо лишь однажды выявить и усвоить. Не отрицая возможности такого подхода к пониманию в процессе повседневного речевого общения и даже в ходе обучения, следует подчеркнуть, что этот подход является неадекватным и потому неэффективным в более сложных случаях, в частности в историческом познании. Ведь если понимание сводится к усвоению первоначального, фиксированного смысла текста, то тем самым исключается возможность раскрытия более глубокого его смысла, а следовательно, лучшего понимания результатов духовной деятельности людей.

Все это показывает, что традиционный взгляд на понимание, как воспроизведения первоначального смысла текста, нуждается в уточнении и обобщении. Такое обобщение может быть сделано на основе семантического подхода к интерпретации, согласно которому смысл или значение можно также придавать тексту как знаковой структуре. Отсюда следует, что понимание зависит от того смысла, который придали тексту не только автор, но и его интерпретатор. Стремясь понять, например, историческую хронику или свидетельство, историк не только раскрывает первоначальный авторский смысл, но привносит нечто и от себя, так как подходит к ним с определенных позиций, личного опыта, своих идеалов и убеждений, духовного и нравственного климата своей эпохи, его ценностных и мировоззренческих представлений. Поэтому вряд ли в таких условиях можно говорить об одном-единственном правильном понимании.

Зависимость понимания текста от конкретно-исторических условий его интерпретации ясно показывает, что оно не сводится к чисто психологическому и субъективному процессу, хотя личный опыт интерпретатора играет здесь далеко не последнюю роль. Ведь если бы понимание целиком сводилось к субъективному восприятию смысла текста или речи, тогда были бы невозможны какая-либо коммуникация между людьми и взаимный обмен результатами духовной деятельности. Такие психологические факторы, как интуиция, воображение, сопереживание и т. п., несомненно, очень важны для понимания произведений литературы и искусства, но для постижения исторических событий и процессов необходим глубокий анализ объективных условий общественной жизни.

Таким образом, процесс понимания в широком контексте представляет собой комплексную проблему, решение которой требует привлечения различных средств и методов конкретного исследования. В историческом познании особую роль приобретают использование текстологических, аксиологических, палеографических, археологических и других специальных методов исследования.

Предвидение новых событий и явлений составляет важнейшую и вместе с тем сложнейшую функцию науки, по которой судят об ее эффективности и практической применимости. Все наше знание в итоге ориентировано именно на предвидение нового в мире. Эту мысль удачно выразил О. Конт в известном афоризме: «Знать, чтобы предвидеть», подчеркнув тем самым глубокую связь между знанием и предвидением, объяснением и предсказанием.

Предсказание наряду с прогнозом чаще всего рассматривают как частный случай предвидения. Однако научное предвидение следует четко отличать от разного рода пророчеств, которые так широко были распространены в истории, а также от всевозможных гаданий, прорицаний и предсказаний судьбы, в не меньшей степени встречающихся в современной жизни. Чтобы получить ясное представление о характере и возможностях научного предвидения, необходимо рассмотреть его логическую структуру и реальную основу, на которую оно опирается.

Связь между объяснением и предсказанием выражается прежде всего в идентичности их логической структуры. Предсказания, как и объяснения, основываются на дедуктивпо-номологической модели. Согласно этой модели, предсказания по своей логической структуре представляют собой дедуктивные умозаключения, посылками которых служат достоверные или гипотетические высказывания, а заключением достоверное или вероятное утверждение. Поскольку дедукция полностью переносит значение посылок на заключение, то надежность предсказаний зависит от обоснованности их посылок. Если посылки предсказания достоверно истинны, то истинным будет и полученное из них заключение, если посылки являются гипотезами, то и предсказание будет вероятным в той степени, в какой вероятны гипотезы.

Наиболее надежными в науке считаются предсказания, опирающиеся на посылки, являющиеся достоверными универсальными истинами, какими служат научные законы и теории. Но они относятся только к сравнительно простым системам, поведение которых имеет регулярный, устойчивый или циклический характер. Примерами таких систем могут служить солнечная система, некоторые биологические системы, функционирующие в циклическом режиме или технические системы, созданные человеком.

Большинство же предсказаний основываются на стохастических законах массовых случайных событий, либо всевозможных гипотезах, заключения которых имеют только вероятностный характер. Однако важно при этом учитывать степень этой вероятности: если она значительно меньше половины, то предсказание вряд ли осуществится. Кроме того, надежность предсказания зависит также от точности тех единичных высказываний, которые служат его посылками.

В целом, таким образом, структура предсказания будет представлять собой дедуктивное рассуждение, большой посылкой которого служат достоверные или вероятные высказывания, а меньшей посылкой — единичные высказывания, характеризующие начальные или граничные условия, а заключением — предсказуемое событие или явление.

Если обозначить законы, служащие посылками предсказания, через L 1,L 2, L 3, …. L m, а начальные условия — через С 1, С 2, С 3, …,С к, то структуру дедуктивно-номологического предсказания можно представить в следующем виде:

L 1,L 2, L 3, …. L m

С 1, С 2, С 3, …,С к

Е

Сравнив эту схему с приведенной в главе 7 схемой дедуктивно-номологического объяснения, легко убедиться в идентичности их структуры. Но тождество структур не исключает различия между ними.

С общей, формальной точки зрения различие между объяснением и предсказанием заключается прежде всего в том, что если объяснение относится к событиям и явлениям уже существующим и известным, в то предсказания — к событиям неизвестным, существование которых необходимо еще установить.