Михаил Попов - Социальная диалектика

В общественной жизни многое можно понять, если заниматься изучением объективных экономических интересов. Со всяким изменением положения людей в системе производства связаны их экономические интересы. Одни изменения более, другие менее выгодны. С одними изменениями связаны коренные изменения экономического положения, с другими – побочные и сиюминутные. Соответственно различают борьбу за коренные интересы и за побочные, сиюминутные. С этим различием связано известное определение оппортунизма. Оппортунизм от какого слова? От английского слова оппотьюнити, что в переводе на русский означает возможность. Дескать, человек делает, что может, и большего от него ни желать, ни тем более требовать нельзя. Так почему же оппортунистов клеймят как изменников коренным интересам класса на том основании, что они приносят эти интересы в жертву побочным и сиюминутным? Да потому, что борющиеся за интересы своего класса должны все время выходить за свой предел, развиваться. А если они будут делать только то, что сейчас могут, они не смогут помочь или даже помешают борьбе за коренные интересы класса.

Развивающиеся люди все время делают то, что не умеют. Ученые, например, должны добывать все время новое, то есть то, что не знают. Но это, так сказать, философская трактовка вопроса.

А экономическая и политическая какая? Оппортунист удовлетворяет какие-то свои интересы, но некоренные. В. И. Ленин довольно интересно определял оппортунизм. Он писал, что оппортунист не предает своей партии, не отходит от нее, он искренне и усердно продолжает служить ей. Но его характерная черта – податливость настроению минуты, неспособность противостоять моде, беспринципность и бесхарактерность, принесение коренных интересов движения в жертву побочным и сиюминутным. То есть он делает нужные, хорошие, полезные вещи, в том числе и для партии, а коренные вопросы не решает. Оппортунистов надо в какой партии искать? В своей или чужой? В своей. Оппортунист – это оскорбление или нет? Да нет, очень трудно не быть оппортунистом. Вот человек хочет что-либо хорошее написать, что-то важное и большое сделать, а тут накатываются всякие текущие дела, полезные и нужные, они все время накатываются, а вы думаете – эх, хорошо бы вот «Науку логики» прочитать или другие гениальные произведения, да ведь некогда же. Так всю жизнь и некогда. Одни все время читают только мелкие вещи и становятся мелкими людьми, а другие читают великие вещи и становятся великими людьми. А как еще иначе? Тут по-другому не получается. То есть оппортунизм это не столько вина, сколько беда, если мы боремся со своим оппортунизмом, а бороться с ним нелегко. То есть это проблема – вечное противоречие. Мы его и разрешаем. Трудно его разрешать, но надо. Хотя не получается решать всегда в пользу коренных интересов, иногда приходится в пользу сиюминутных.

Обратимся снова к рассматриваемому примеру наличного бытия – к наличному бытию коммунизма. Что должны сказать про него диалектики? Раз это наличное бытие коммунизма, значит, в нем есть что? Его небытие. А что такое небытие коммунизма, скажите, пожалуйста? Какое там было ничто? Боролись какие два главных уклада? Коммунистический и капиталистический, буржуазный. Значит, могу я сделать вывод, что при коммунизме после переходного периода, в наличном бытии коммунизма есть и его небытие. Как вы думаете, знали это люди, которые законно радовались, построив социализм? Да, вступили в коммунизм. Он стал наличным бытием. А в наличном бытии есть его небытие. Так что тем, кто коммунизм как наличное бытие построил, необходимо не почивать на лаврах, как это началось с хрущевского периода, а развивать неполный коммунизм в полный, борясь с небытием коммунизма в коммунизме. Но это особая борьба, не похожая на борьбу в переходный период. Потому что то, что является не внешним отрицанием, а отрицанием в чем то, нельзя просто хирургически вырезать. Аппендицит можно вырезать. Но бюрократизм, например, разве можно вырезать? А бюрократизм относится к небытию коммунизма в коммунизме. Ведь в чем природа бюрократизма? В подмене государственных интересов личными интересами чиновника, которые отнюдь не во всем совпадают с интересами посетителей.

Таким образом, если мы будем как обществоведы рассматривать коммунизм, мы не будем представлять его лишенным отрицания и, следовательно, лишенным противоречий. А противоречий без борьбы не бывает. Коммунизм, возникший по окончании переходного периода, – это такой, который во всех отношениях в экономическом, нравственном и умственном несет отпечаток того строя, из которого он вышел? И вот такой коммунизм с капиталистическим небытием, коммунизм, вышедший из капитализма и содержащий в себе капиталистическое небытие, называется социализмом. Социализм, следовательно, – это не полный, не развитый, не зрелый коммунизм. То есть такой коммунизм который еще только вышел из капитализма и во всех отношениях – экономическом, нравственном и умственном носит отпечаток того строя, из которого он вышел. А если бы он такой отпечаток носил только в экономическом отношении, то поскольку экономика – это основа общества, то, значит, он носил бы такой отпечаток и в нравственном, и в умственном отношении. В чем проявляется этот отпечаток? Во-первых, в том, что непосредственно общественной природе социализма противоречит товарность как отрицательный момент экономики социализма. Во-вторых, хотя как наличное бытие коммунизм – это строй социального равенства, строй бесклассовый, но неравенство уничтожено еще не полностью и не полностью уничтожено деление общества на классы. Социальное неравенство остается между мужчиной и женщиной, между городом и деревней, между людьми физического и умственного труда. Социализм – это бесклассовое общество, в котором классы полностью еще не уничтожены. Отсюда ленинская диалектическая формула социализма: социализм есть уничтожение классов . Если коммунизм – это бесклассовое общество, значит, незрелый коммунизм это незрелое бесклассовое общество, то есть такое, в котором еще деление на классы полностью не уничтожено. Оно во многом уничтожено, но не полностью. Это одно из выражений и проявлений того, что социализм – это неполный коммунизм.

После переходного периода от капитализма к коммунизму возникает бесклассовое общество, но как наличное бытие с небытием. А в чем небытие бесклассового общества? В том, что классы еще полностью не уничтожены. Как об этом сказать, и чтобы не получилось, что социализм якобы классовое общество? Те, кто Гегеля читал, могут это сделать. Вот почему Ленин, который штудировал «Науку логики» в 1914 году, в «Великом почине» и записал, что социализм есть уничтожение классов. В чем диалектическая природа этой формулы? Если социализм – это уничтожение классов, то, следовательно, социализм – общество бесклассовое. То есть деление на классы и социализм – это противоположности. Либо деление на классы в своем развитии уничтожит социализм, либо социализм в ходе своего развития уничтожит деление на классы и станет полным коммунизмом. Мы должны констатировать, что происходивший в Советском Союзе с начала 60-х годов процесс возвратного классообразования уничтожил социализм. А почему это произошло? В том числе и потому, что сидевшие на самом верху первые и генеральные секретари представляли социализм в корне ошибочно – как классовое общество. Ну, если оно классовое то и развиваться ему надо помогать как классовому. Вот оно и развилось до антагонистических классов. Нечего поэтому удивляться, откуда взялись бедные и богатые, нищие и бомжи.