Михаил Попов - Социальная диалектика

В книгах про СССР можно прочитать, какой была хорошей система социалистического управления. Это коммунистическое управление? Да? Не совсем, правда, поскольку оно государственное. А слово «государственная» прямо говорит, что это система правящего с помощью государства класса. И управляет этот класс в борьбе с тем, что противоположно этому классу, с мелкобуржуазностью, которой подвластны многие члены общества, в том числе передового класса, и состоящие у него на службе чиновники. Так в этой системе социалистической, в системе планового, централизованного управления, в ней небытие есть или нет? Есть. Карьеризм есть? Есть. Иногда называют систему централизованного управления бюрократической. Это неправильно. Система не бюрократическая, но в ней есть бюрократизм. Причем бюрократизм – это не нарыв, который можно вырезать, а болезнь, которую нужно долго лечить. Как эту болезнь излечить? А вот будет социальное равенство, будет всеобщее участие в управлении, отомрет государство, государственное управление превратится в общественное самоуправление, – не будет и бюрократизма. А если есть государство, то есть и бюрократизм. Бывают государства без соответствующих государственных болезней? Не бывает. Это как бы профессиональная болезнь.

Хорошо было бы, если вышесказанное люди понимали раньше. Но так удобно жизнь не устроена. Имеет место отставание сознания от бытия. Вот, например, в 1986 году у меня вышла книга, которая называется «Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма», где я доказывал, что тенденция к разрушению социализма, его уничтожению – это тоже объективная тенденция. Книгу мою долго не выпускали, на целый год задержали, товарищ Михлин, заместитель главного редактора Издательства Ленинградского университета, начал доказывать, что она против Программы партии и против Конституции, из чего следовало что меня надо исключить из партии и посадить в тюрьму. Но я, вооружившись диалектикой, боролся с этим Михлиным весьма успешно, преодолел попытки заволокитить издание путем затягивания редактирования. Довольно интересная была история, и мне на своем опыте удалось усвоить, что при социализме идет довольно острая борьба, и поэтому расхожее представление, что нет никакой борьбы при социализме, оказалось совершенно неверным. Я отказался от срывавшего выпуск редактора, и главный редактор Н. А. Захарова завершила редактирование моей книги. Очень хорошо шла работа, она человек толковый. В 1986 году вышла книга, в 1987 году я защитил докторскую диссертацию на философском факультете Ленинградского университета, меня вызвали для доклада в Высшую аттестационную комиссию, затем ВАК меня направила на перезащиту в Институт философии АН СССР, где я успешно перезащитился, и в 1989 году ВАК присвоила мне степень доктора философских наук. Короче, я доказал, и это официально признано признано, что есть объективная тенденция к уничтожению социализма в самом социализме, и к 1995 году, когда я получил ученое звание профессора, эта объективная тенденция, которую упорно не желали замечать, будучи ослеплены ревизионистской концепцией развитого социализма, социализм все-таки разрушила.

Многие люди эту негативную тенденцию чувствовали, но в теории это долгое время выражено не было, что демобилизовало и партию, и страну, и народ в целом. К сожалению, в идеологии господствовали метафизика и механицизм. Многие экономисты с подачи Абалкина пытались построить хозяйственный механизм. Но кто-нибудь видел механизм с головой? Не бывает механизма с головой. Зато бывают безмозглые головы, которые хотят крупные общественные проблемы решить, не обращаясь к диалектике.

Почему порядочные люди проигрывают в жизненной борьбе? Как вы думаете, почему? Потому, что не учитывают, что жизнь – это борьба. Порядочные люди относятся к подлецам, как к порядочным людям. А подлецы – к порядочным людям? Как к подлецам. А как надо из этой ситуации выйти? Порядочные люди должны относиться к подлецам, как к подлецам. Тогда порядочные люди будут выигрывать. Но это большая школа. Знаете, как трудно так себя вести? То есть надо вместо того, чтобы улыбаться подлецу, взять его за шиворот и выкинуть. Так это порядочные люди сплошь и рядом делать не умеют. Пользуясь этим, подлецы отвоевывают себе позиции. Но ведь если общественные противоречия разрешаются борьбой, что нужно делать? Бороться.

Другого способа победить нет. И очень часто мы наблюдаем, что люди хорошие проигрывают. Как я это ему скажу, да как я ему это сделаю? А тот у него отбирает, забирает, при этом грубит, хамит – и его не останавливают. Вывод очень простой. К подлецам надо относиться, как к подлецам. Простой запоминающийся вывод. А нас чему нередко учат, да еще со ссылкой на авторитеты? Говорят, чтобы вы относились к другим так, как вы бы хотели, чтобы они относились к вам. Я к нему хорошо отношусь, а он взял палку и меня по голове ударил. А религия дальше учит – если вас ударили по одной щеке, подставьте другую. Жалко нет третьей, а то бы порекомендовали еще и третью подставить. И перед лицом этих рекомендаций и советов беззащитными оказываются те, кто диалектику учил не по Гегелю.

Приведенные примеры иллюстрируют то обстоятельство, что всеобщие категории, даже такие простые, как становление и наличное бытие, могут служить и служат одним из инструментов решения теоретических и практических социальных проблем. Вооружившись знанием того, что результатом снятия становления является наличное бытие, мы в отношении каждого общественноэкономического строя должны строго различать период его становления и его историческое наличное бытие. Был период становления капитализма, и в наличном бытии капитализма мы можем усмотреть следы его выхождения из феодализма. Что, разве не ведут себя некоторые капиталисты как баре? Да у нас даже при социализме некоторые из называвших себя коммунистами вели себя как баре, так чего удивляться тому, что капиталисты ведут себя как баре. И чтобы им объяснить, что он не барин и что есть законы капиталистического общества, которые в том числе защищают и интересы наемных работников, рабочим приходится вести стачечную борьбу. В Англии принятия обуздывавшего отдельных капиталистов фабричногозаконодательства добились не забастовками, там тогда еще не организовался рабочий класс настолько, чтобы самому себя защищать. Капиталисты поняли, что если они хотят получать прибавочную стоимость, надо чтобы не вымер тот рабочий класс, который они эксплуатируют. Сначала запретили брать на работу малолетних детей, если родители возражают. Но по-прежнему процветали детский труд и безработица взрослых, поскольку детям за тот же труд платили вдвое меньше, а взрослых старались на работу не брать. Многие семьи рабочих жили только за счет детского труда, и капиталистам нетрудно было получить согласие родителей на привлечение к работе их малолетних детей. Тогда ввели закон против родителей, которые отдают своих детей на работу, и только тогда эксплуатация детей прекратилась. Таким образом, при капитализме, после завершения переходного периода от феодализма к капитализму можно в капиталистическом наличном бытии найти капиталистическое небытие, связанное с выхождением капитализма из феодализма. Кстати, мелкая буржуазия, в первую очередь крестьяне, может рассматриваться как небытие капитализма. Это и не наемный рабочий, и не капиталист, это мелкий хозяйчик, работающий на рынок. Одному из сотни, может, удастся выбиться в капиталисты, стать настоящим буржуа, а остальным девяноста девяти предстоит опуститься в ряды наемных рабочих. И то, что и сегодня в буржуазной России, при монополистическом капитализме некоторые мечтают о возрождении мелкого бизнеса, пропагандируют так называемую самозанятость, говорит лишь о том, что при капитализме в общественном сознании сохраняются следы позднего феодализма. Что такое мелкий бизнес? Вот вы купите козу и будете молоко продавать – это мелкий бизнес. Это не значит, что вы построите комплекс на тысячу голов, и у вас там себестоимость молока будет три рубля и будете иметь большую прибыль. Нет, вы будете с этой козой спать, потому что надо смотреть, чтобы она не сдохла и не погибли козлята. И на поддержку умирающего, вытесняемого в ходе капиталистической конкуренции мелкого бизнеса продолжают выбрасываться госбюджетные деньги. А вот если вы почитаете «Капитал», то в нем написано, что с развитием капитализма для того, чтобы начать современное капиталистическое производство надо все больше и больше средств. То есть минимальный капитал, минимальный, который позволяет начать современное капиталистическое производство, с развитием капитализма увеличивается. И вот, как дети малые, сейчас занимаются чиновники на самых разных постах тем, чтобы за счет налогоплательщиков разводить то, что является небытием капитализма. Рассуждают про некий средний класс. Что такое средний класс? Средний – это и не богатый, и не бедный, никакой. А как можно класс выделять, по какому принципу? По положению в производстве или по доходу? По потреблению будем судить или по месту в системе производства? Что является коренным? Мы же разбирали вопрос об экономических интересах и знаем, что они определяются не только уровнем доходов, а в целом положением в производстве. В одну кучу сваливаются высокооплачиваемые рабочие и интеллигенты, мелкие буржуа, менеджеры и маленькие капиталисты с доходом такого же размера, как у вышеперечисленных категорий. И вот мы всех в кучу соберем и скажем, что это средний класс. Смешаем это все в голове и назовем средним классом. Что от этого – настоящих классов не будет? Все равно будут. Есть буржуазия, есть рабочий класс, а есть всякие переходные слои. И есть мелкая буржуазия, которую стесняются называть мелкой буржуазией. А почему? Мелкий буржуа – это не маленький буржуй. Это вообще не буржуй. Это мелкий хозяйчик, работающий на рынок. С одной стороны, это трудящийся, с другой стороны, как мелкий хозяйчик он мечтает выбиться в люди, стать настоящим хозяином, капиталистом. Как мелкий буржуа он есть лишь капиталист в себе, в потенции.