Михаил Попов - Социальная диалектика

Будем теперь заниматься категорией нечто . Обращаем внимание на то, что хотя в русском языке, когда говорят «ни», – это какое-то усиление или утверждение, а «не» – отрицание, категория «нечто» – это утвердительное, сугубо позитивное выражение. А вот ничто – сугубо отрицательное.

Итак, нечто. Что мы можем про него сказать? Прежде всего, что оно есть. Вот говорят, что трудно изучать «Науку логики» Гегеля. В чем трудность-то? Не бойся говорить «есть», когда чтолибо есть. А дальше? Если оно есть, значит, оно бытие. Просто надо уметь делать выводы из того, что мы имеем. Какое это бытие? Наличное. Значит, оно результат снятия становления. Давайте вспомним логическую историю нечто. История начинается с того, что жило-было чистое бытие. Оно превратилось в ничто. Они друг в друга переходили, получилось становление. Становление сняло себя и стало наличным бытием. В наличном бытии обнаружилось небытие как его определенность. Эту определенность стали рассматривать изолированно, тогда она выступила как качество. Качество оказалось реальностью и отрицанием. И выяснилось потом, что каждое из них – тоже бытие и одно содержит свое другое. Следовательно, различие их снято. И есть только определенное наличное бытие , налично сущее или нечто . Вот она логическая история «нечто». История идет. И вот она дошла до того, что поскольку нечто есть, оно бытие. Бытие, но какое? Наличное. Оно есть результат снятия становления. Значит, нечто должно быть представлено как становление, а оно у нас как представлено? Просто как наличное бытие. Следовательно, нечто должно выступить как становление, моментами которого являются два нечто.

В соответствующем месте «Науки логики» Гегеля можно найти очень интересную мысль, очень важную для историков и для тех, кто делает исторические прогнозы, – что вот нечто есть в себе становление, но оно еще не положено как становление. Иными словами, оно в дальнейшем развернется как становление, поскольку потенциально является становлением. И надо различать между тем, что есть в себе , и тем, что положено . Нечто как становление, моментами которого являются два определенных наличных бытия, два нечто, пока не положено. А в себе оно есть становление. Применяя эту диалектику к исследованию капитализма, Маркс показал в «Капитале», что капитализм есть в себе становление коммунизма. В себе – это не только в том смысле, что если его анализировать, в нем можно найти общественный характер производства, планомерность и другие противоположные капитализму моменты. Но это в себе надо понимать, что оно есть в себе как потенция, что оно потом развернется. Иначе не понятно, как Маркс мог сделать такой прогноз, который затем стал осуществляться и стали возникать коммунистические общества и государства. Есть ли еще пример подобного прогноза? Кто-нибудь, какой-нибудь философ сказал в период рабовладения, что за рабовладением грядет феодализм? Или при первобытнообщинном коммунизме кто-нибудь на скале написал, что скоро будет рабовладение? Никто не написал. А вот, опираясь на метод Гегеля и Маркса, можно предсказывать развертывание в дальнейшем того, что пока еще не положено, но уже есть в себе.

То есть очень важно различать между тем, что есть в себе и тем, что положено. Сначала нечто есть в себе становление, но не положено как становление, а затем совершается логический и исторический переход к тому, что вначале имелось лишь в себе, то есть лишь потенциально.

Ну, а дальше как нам рассуждать логически, чтобы продвинуться вперед? Перед нами нечто. Мы выяснили, что оно есть в себе становление, моментами которого суть два нечто. Один момент – это само нечто, а другой назовем иное . Мы можем это сделать, так как знаем, что нечто, другое по отношению к нечто, тоже есть, хотя пока лишь в себе, не будучи положено. Оно есть как ничто, в отличие от нечто как бытия, и то нечто, которое есть как ничто, тоже требуется как-то назвать. Это другое нечто, про которое мы знаем, что оно есть, но есть в виде ничто, так и называется другое или иное .

Итак, имеются два нечто, а именно: нечто и иное . Как два нечто, еще не положенные как становление, они безразличны друг к другу, и безразлично, что брать за нечто, а что за иное. Каждое есть нечто, и оно есть иное по отношению к другому нечто. Таким образом, мы можем констатировать, что рассмотрено не только нечто, взятое само по себе, но и нечто по отношению к иному, равно как и иное по отношению к нечто. Что осталось рассмотреть? Осталось рассмотреть иное не поотношению к нечто, а по отношению к самому себе. Нечто мы рассматривали само по себе и из этого сделали вывод, что оно в себе есть становление. Иное рассматривали по отношению к нечто и нечто по отношению к иному. А иное само по себе мы еще не рассматривали. Значит, надо рассмотреть иное по отношению к самому себе. А иное, взятое само по себе, – это не иное другого нечто, а иное самого себя. Иное, взятое по отношению к самому себе, есть иное самого себя, то есть иное иного. Получаем, что иное есть иное иного. Над этим надо очень крепко подумать. Иное иного есть иное. Кто будет спорить? Никто. Значит, иное стало иным. В то же время иное иного есть иное же, то есть оно как было иным, так и осталось.

Итак, иное иного есть иное , значит, не осталось тем же самым. Иное иного есть иное, значит, осталось тем же самым. Диалектика, в отличие от формальной логики, не запрещает высказывать об одном и том же прямо противоположные утверждения, которые мы получили. Иное иного есть иное – воистину диалектическая фраза. Есть в этом высказывании равенство иного с собой? Давайте посмотрим внимательно. Те же буквы, те же слова. На входе иное и на выходе иное. Согласимся, что это одно и то же. А теперь еще раз прочтем слово иное . Иное означает не одно и то же.

Вывод. И вывод будет двоякий. Что в ином есть момент равенства с собой, и в ином есть момент неравенства с собой. Мы только что убедились в их наличии. Другое дело, что мы могли бы сейчас не обратитьна полученное противоречие особоговнимания, удивиться и пойти дальше. А в чем отличие диалектического подхода – мы не торопимся с противоречием расстаться, а мы его рассматриваем очень внимательно и обстоятельно. Мы остановились на том, что есть два момента иного: равенство иного с собой и неравенство иного с собой. Но ведь иное есть нечто. Поэтому можно сделать вывод, что в нечто есть момент, определяемый как равенство нечто с собой, и момент, определяемый как неравенство нечто с собой. Слово моменты мы употребляем по отношению к нераздельным в одном. Это моменты одного и того же нечто, которое есть единое, нераздельное. Значит, нечто есть единство равенства с собой и неравенства с собой. Теперь надо назвать эти моменты. Момент равенства нечто с собой называется в-себе-бытие .Это первый момент нечто – его в -себе -бытие. А момент неравенства с собой нечто называется бытие- для -иного. Эти названия сначала кажутся какими-то немножко диковатыми. Но это только сначала. Ведь нужно изобразить диалектические мысли, их движение. Почему бытиедля -иного, а не иное? Да потому что, становясь иным, нечто остается тем же самым. Момент неравенства с собой мы можем назвать «иное»? Нет. Это лишь бытие -для -иного. К иному переход не совершался, а речь идет лишь о моменте нечто. Когда мы говорим, что Иванов стал совсем другим человеком, мы при этом осознаем, что другим человеком стал Иванов, то есть стал другим, оставшись Ивановым, то есть осознаем, что это тот же самый человек. То есть нельзя сказать: «для иного». Надо сказать: «бытие -для -иного». Это бытие того же самого нечто для иного. Ну а равенство с собой как выразить? Сначала кажется диким слово «в -себе -бытие». Но если подумать? Про человека, который неравен себе, говорят: «он не в себе» или «вышел из себя», про человека, который возвращается в равенство с собой, говорят, что он «приходит в себя». Значит, равенство с собой естественно выразить как в -себе -бытие. Так что этот термин вполне согласуется с обычным словоупотреблением. Гениальность Гегеля в том, что он пытается найти такое обозначение для категорий, которое бы согласовывалось с обычным словоупотреблением. Вышел из себя, не в себе, пришел в себя. Ну, если я не в себе, то, значит, я не равен самому себе, а вот сейчас я пришел в себя, то есть я опять такой же. А если я, оставаясь собой, при этом все же становлюсь иным, например, пополняю свои знания, следует сказать, что я есть бытие -для -иного. То есть мы, осознавая нераздельность моментов нечто, таким словоупотреблением подчеркиваем, что, становясь иным, человек остается самим собой.