user - Философия вождизма. Хрестоматия

Но руководство специалиста всегда одностороннее, идеальное постижение ремесленника не является таковым для всего остального человечества. Поэтому естественным будет разделение по сферам компетентности. Политик не должен заниматься лечением больных. Для тех, кто стремится к истине, действительны слова «Платон друг, но истина дороже», а не слова Цицерона, что лучше заблуждаться вместе с Платоном, чем быть правым вместе с пифагорейцами. Л.Толстой записал в своем дневнике такие слова Кольриджа: «Тот, кто любит христианство больше, чем истину, скоро будет больше любить свою конфессию и свою секту, чем христианство, а кончит тем, что будет любить самого себя больше всего на свете». Так что сапожнику лучше судить не выше сапога.

Вопрос о том, как это соотносится с человеком как целым. Мы сегодня больше не представляем себе человека как сумму качеств или действий. Кроме частей культуры, относящихся к отдельным областям, есть и такие, которые относятся к целому: религия, воспитание, право, политика. Здесь в самом деле есть нечто вроде борьбы против специалистов, есть причины для настоящих конфликтов. Их можно избежать лишь в том случае, если есть нечто, к чему мы стремимся - общность. Тогда обеспечено, говоря словами Ницше, «единство стиля во всех проявлениях жизни».

Но пока такой общности нет, те, кто сознательно хочет создать такую общность, политик и солдат выступают впереди прочих специалистов.

Недостаточные специальных знания и хорошо дисциплинированная политическая организация или хорошие специальные знания и плохо дисциплинированная политическая организация это лишь переходные стадии. Наступят более спокойные времена, и руководитель будет пользоваться авторитетом специалиста в кругу, которым он руководит, благодаря своим организационным способностям. Иначе этот круг постоянно будет чувствовать себя «оккупированной областью».

Второй вопрос об отношении к личности вождя со стороны его последователей заводит нас еще глубже. Руководство на основе «свободной и доброй воли» это не деспотизм, не тирания и не террор, “ечь идет о ценности и достоинстве с обеих сторон. Этот вопрос Должен выдвинуться для немцев на первый план под самыми разнообразными углами зрения, обусловленными нашей историей.

а)Первый аспект - религиозный. «Что толку, если человек обретет весь мир, но душу свою потеряет», — учит христианство. А знаменитое «Я не могу иначе» Лютера! Настоящий христианин должен отстаивать свободу совести и самоопределение. Он может лишь свободно следовать за кем-либо. На этой духовной основе вырастает чистое и свободное желание быть руководителем.

б)Примечательно, что, согласно теологии, даже всемогущий Бог предоставил человеку свободу. Этот тезис играет главную роль в христианской догматике.

«Свобода христианина» это свобода цельного человека. Это материал, из которого делаются мученики, предпочитающие служить Богу, а не людям, и героически жертвующие жизнью за свои убеждения.

Протестанты к тому же не признают никакой внешней инстанции, они повинуются только своему внутреннему голосу, своему призванию.

в)Следующий аспект — национальный. Немец любой конфессии отличается чувством личной ответственности и действует добровольно. Он хочет быть «свободным человеком», а не «рабом»: в этом проявляется его «честь», связанная с расовым сознанием. Как мужчина с героическим идеалом он своеволен и не хочет, чтобы его «водили на помочах» или чтобы на него «давили». Иначе, с его точки зрения, не стоит жить.

г)Период расцвета немецкой культуры добавил аспект автоно мии. Закон в нас, в нашем сердце, он не придуман и не дан нам кем-то еще. Это принцип достоинства человека, который не является орудием чьих-то целей.

д)Мы добавим к этому еще творческую инициативу. Творческий человек создает вещи, историческое значение которых невозможно предвидеть. Настоящее развитие имеет место только там, где оно выходит за рамки предвидимого. У нас постоянно подчеркивается понимание свободы в этом смысле. Даже противоречие необходимо и плодотворно. Культуре необходим предохранительный клапан. Настоящее руководство может дать творческим людям то, что было ими утеряно: почву, из которой они черпают свои силы, конкретные задачи и, прежде всего, условия для того, чтобы их снова искали. Даже для продуктивно работающих одиночек культурный оптимизм был проклятьем. Духовный пастырь более или менее терпеливо ждет, когда человек захочет, чтобы им руководили. «Вождь по природе» начинает иначе.

е)Эта свобода творчества соприкасается со значением «утопического», «невозможного», воспеваемого поэтами. Металл, который плавится в плавильной печи, имеет значение и независимо от отлитых из него форм. Неизвестно, будет ли историческое развитие медленным и стабильным или катастрофическим. Может быть, жизнь неудачников „мела больше смысла, чем жизнь осторожных «людей в футляре».

На эти размышления навели нас слова о «свободной и доброй золе». Могут подумать, здесь снова проповедуются либеральные идеи. Но одна из позитивных задач настоящего вождя - забота о творческих людях. Нельзя пустить это дело на самотек, на русское «авось».

Сегодня на первом плане стоит политическое действие, и с этим связана третья проблема. Политическим нам представляется такое действие, успех которого, в отличие от других, не может быть гарантирован. Вместо того, чтобы верить, что другие поймут и одобрят наши цели, политик исходит из учета внешних обстоятельств. В этом истинный смысл категории друг-враг Карла Шмитта. Политик берет на себя весь груз ответственности за предполагаемый конечный успех. Предпосылка этого: он должен обладать тем, что называют политическим основным инстинктом - осознавать пределы своих возможностей. Политик приводит в действие длинную человеческую цепь для достижения определенных целей - становится первопричиной действия.

Промежуточные звенья цепи оказываются в следующей ситуации. Политик должен при всех обстоятельствах сохранять влияние на людей, которых он ведет к своей цели. Таким образом, они становятся - хотя и временно - его орудиями. Совесть, свобода мысли, самоопределение и так далее сохраняют при этом положительный акцент лишь в той степени, в какой они способствуют достижению поставленной политиком цели. Последние должны, если они действительно люди дела, абсолютизировать эти цели. «Будьте как боги, познав добро и зло». Может быть, Гете имел это в виду, когда говорил: «Действующий всегда - человек бессовестный, совесть есть лишь у того, кто наблюдает».

Приходится изображать из себя друга и единомышленника «нужных людей», не будучи им на самом деле. Возвращаясь к словам о «свободной и дорой воле», мы обнаруживаем, что она не может Действовать до тех пор, пока речь идет о чистой политике, то есть о завоевании власти. Не случайно мы услышали эти слова в тот момент, когда надо завоевывать не власть, а людей. А людьми нельзя пользоваться как орудиями.