user - Философия вождизма. Хрестоматия

Никогда кажущаяся сила не превращалась столь бурными темпами в полное бессилие, никогда не было более жалких властелинов Земли, чем версальские победители; никогда насилие не доводило себя само столь радикальным образом до абсурда. Наряду с бесчисленными практическими последствиями этой пресловутой мирной конференции не следует забывать о символическом значении этого события.

Если мы сегодня не хотим больше ничего знать о той «духовности», которая некогда восторжествовала на Западе, то одна из важнейших причин этого - полный крах западной идеологии перед лицом такого явления и понятия как власть. Мы можем без преувеличения сказать: если бы ложь не стала в некотором смысле основным элементом западного духа, дело никогда не могло бы дойти до столь чудовищной, потому что она была организована и продумана до мелочей, лжи, как Версальский «мирный договор». Такое было невозможно без предварительной подготовки. Только люди, которых с детства учили маскировать реальность и говорить на языке ирреального, могли придать самому грубому орудию насилия, которое когда-либо существовало, Версальскому мирному договору, такую словесную форму, которая, в принципе, игнорировала фактическое положение дел и идею власти. Каждая конфискация, каждое отрезание областей, каждое создание новых властных структур обосновывались фразами о человечности и справедливости, в которые никто не верил. Те же люди, которые умели использовать насилие в любой форме с подлинной виртуозностью, всегда высказывались публично и «ответственно» в том смысле, будто власть сама по себе есть зло. Нет ничего более разлагающего, чем постоянное расхождение между словом и делом. Версаль не был случайностью; только система могла совершить это преступление. Система. Основанная на лжи, оказалась в конце Первой мировой войны на вершине своей власти...

Положение, будто власть сама по себе есть зло, - формулировка, принадлежащая одному искреннему немецкому моралисту и заимствованная Якобом Буркхардтом, — было изобретено для защиты гуманности. Однако воздействие этой идеи было таково, что она оказалась одним из самых негуманных заблуждений зашедшей в тупик западной цивилизации. С ее помощью скрываются различия сущности, которые необходимы для поддержания порядка в обществе. Если всякая власть есть зло, то нет различий между настоящей и мнимой властью, а на этих различиях зиждется любой истинный политический порядок. Истинным порядок можно назвать лишь в том случае, если они придает форму и стабильность состоянию, основанному на реальных взаимосвязях, а эти взаимосвязи нелегко выявить. Они кроются в глубине жизни и не совпадают с существующими границами и балансами. Легче представить их себе как сумму существующих реалий. На конференциях обычно дается слово этим реалиям, а более глубокие взаимосвязи обречены на молчание. Действительность выступает на первый план во время войн, которые уничтожают видимость и открывают правду. Войны определяют истинные соотношения между народами.

Власть - это не добро и не зло, потому что нет власти вообще. Власть - порождение жизни. Ее можно назвать злом, если она основывается на ложных, противоречащих жизни предпосылках. Но правильней называть ее не злой, а лживой и ложной. Утверждать, будто любая власть - зло, значит, клеветать на жизнь. Хороша та власть, которая соответствует действительному состоянию жизни. Политика - это искусство согласовывать существующие властные структуры с тем, что живет в глубине... Жизнь меняется и власть меняется вместе с ней. Стабильными в процессе этих перемен остаются естественно-исторические сообщества, народы, а власть, о которой мы здесь говорим, это не субъективное стремление к власти, а тот объективный основной элемент в бытии народов, без которого стабильность и мир всегда останутся пустой мечтой.

2.

Идея мира принадлежит к числу основных понятий западной цивилизации. Было бы не понятно, как тысячелетнее господство столь полезной для человека идеи, содержащей в себе к тому же нечто пленительное, могло привести к эпохе мировых войн, если бы структура этого понятия в западной форме не заключала в себе один дефект. Если мы, кого это заблуждение привело на грань гибели, подвергнем проверке западную идею мира с помощью нашего непредвзятого разума, которого опасности сделали более смелым, то мы получим следующее:

Нет сомнения в том, что западная идея мира имеет в виду абсолютный мир. Идеал это состояние без споров, мир во всем мире без войн, равенство всех людей без конфликтов. Мир в этом смысле - ценность, дискуссии о которой не допускаются. Каждый, кто имеет иное мнение о мире, заведомо является нарушителем Мира. Но что станет с цивилизацией, если ее центральное понятие, которому придается такое значение, - ложно? Ответ на это дала нам эпоха мировых войн. Была ли вторая такая война необходима, чтобы сделать невозможным любое толкование первой как простого исключения? Нет, Первая мировая война не была несчастной случайностью, в ней раскрылось глубинное противоречие, которое мы так долго принимали на веру как дух Запада.

В этом ужасном кризисе потерпели крах не только отдельные люди - система мышления дошла до своих крайних пределов. Идея абсолютного (вечного) мира оказалась не только неспособной обустроить этот мир, но и развращающей для тех, кто в нее верил или прикидывался, будто верит. Действительностью нельзя управлять с помощью неправильных идей.

Идеи, которые призваны стать политическими, должны находиться в объективном отношении к действительности. Даже самая прекрасная мечта будет действовать разрушительно, если она не соответствует условиям ее воплощения в жизнь. Идея мира имеет политическую ценность лишь в том случае, если она соотносится с сущностью и своеобразием субъектов, между которыми должен быть установлен этот мир, то есть людей. Роковым для Запада было то, что он тысячу лет гнался за нечеловеческой идей мира.

Нечеловеческим является не только то, что ниже сферы человеческих ценностей и порядков, но и то, чего человек не может осуществить, сверхчеловеческое. Конечно, никогда нельзя удовлетворяться лишь тем позитивным, что дает случайное стечение обстоятельств. Позитивизм, довольствование тем, что есть, соответствует наклонности к инертности, которой человек всегда поддается. Есть идеи, которые вырывают человека из привычного круга и направляют его волю к далеким целям. Мы никогда не должны забывать об этом высоком практическом смысле идеи. Было бы роковой ошибкой считать, что достаточно иметь возвышенные идеи, а все остальное можно предоставить на волю божью. Тот, кто претворяет идею в жизнь, берет на себя ответственность за то, что произойдет при господстве этой идеи. Нельзя думать, будто, взывая к красоте идеи, можно снять с себя эту ответственность и возложить вину за то, что ее господство принесет людям одни несчастья, на ошибки отдельных лиц. Идеи всегда надо проверять на их соответствие человеку и данным ему силам. Даже еще почитаемая сегодня многими традиция не должна стать для нас препятствием для такой критики.