Михаил Попов - Диалектика. Ключ к истине

Безусловно.

Объясняю. Поскольку мне пришлось однажды это делать в Доме политпросвещения. «Михаил Васильевич, не приехал лектор. Вы можете выступить перед артистами драматических театров?» Я подумал, что им такое рассказать, и решил рассказать про коммунизм. Все равно мне там не жить, вам там не жить, давайте посидим, помечтаем. Только не совсем помечтаем. Скажите, при полном коммунизме будет борьба нового со старым? Будет. Скажите, пожалуйста, когда новое рождается, оно сильнее старого?

Слабее.

Вы посмотрите, мамочка едет с ребеночком. Он маленький, слабенький. Что он может сделать против мамочки? Новое, когда рождается, оно всегда слабее старого. Теперь скажите, на соревнованиях кто побеждает – сильнейший или слабейший?

Сильнейший.

Логический вывод какой? Старое, отсталое, реакционное будет бороться с новым, передовым. И по крайней мере вначале побеждать. Значит, трагедии будут при полном коммунизме? Будут. Где? В науке, в культуре, в личной жизни, везде. Но вот это новое полностью будет растоптано?

Я думаю, оно лезет, пищит, побеждает.

Как бамбук идет через асфальт. Еще пока не побеждает, а набирает силу. И наконец оно уже на равных, наконец побеждает. И хочется возрадоваться, как Хрущев возрадовался: «Все, борьба закончилась». И тут появляется новое передовое, по отношению к которому это победившее уже старое. Это классовая борьба? Да нет классов при полном коммунизме. То есть диалектика показывает, что борьба-то останется всегда. Она носит классовый характер при капитализме, носит классовый характер при социализме, потому что есть рабочий класс, но уже нет второго класса, противоположного. Потому что с крестьянством не борется рабочий класс, с интеллигенцией не борется. Они его союзники. Но это борьба против того, что враждебно интересам рабочего класса, интересам перехода к полному коммунизму. Вот какого рода здесь борьба. По этому поводу говорит Ленин в «Государстве и революции», что государство социалистическое – это полугосударство. Нет противоположного класса, который нужно подавлять. Но люди, которые выступают, по сути дела, против рабочего класса, следовательно, в интересах буржуазии будущей или международной нынешней, они все время есть и были при социализме. И нарождались. Они есть, даже если я их не вижу, если ослеп на левый, например, глаз. Откуда надо тогда подойти, чтобы меня ударить? Слева. И вот такая ослепшая партия – ее ослепили изменники-вожди, такие как Хрущев, Горбачев, который забалтывал, заматывал и запутывал. И тот же самый Ельцин. Был такой анекдот. К соседу зашел товарищ один, а тот сидит у телевизора. У него бутылочка, стаканчик. Он сидит, наливает. Вот стакан, если пользоваться им. Сосед спрашивает: «Ты чего смотришь?» – «Анатолия Михайловича смотрю Кашпировского». – «Так это не Анатолий Михайлович». – «А кто?» – «Так это же Горбачев». – «А я-то думаю, почему мне все хуже, и хуже, и хуже?»

Кашпировский, как Горбачев, тоже вот так показывал руками. Если собрать много людей, в это время у кого-нибудь что-нибудь обязательно выздоровеет. Телевидение поэтому нужно обязательно.

Представляю, что было бы сейчас, если бы какого-нибудь Кашпировского выпустили. Всех зомбировать, какой бы вой поднялся. А тогда на ура проходило.

Вот мы и рассмотрели вторую диалектическую, то есть противоречивую, категорию. В прошлый раз изучали становление, теперь – наличное бытие. Поскольку наличное бытие в себе содержит становление, а в становлении есть не только бытие, но и ничто, в наличном бытии борьба противоположностей проявится все равно так или иначе. Проявляется она и в определенном наличном бытии. Чтобы увидеть это, достаточно обратиться к определению, про которое мы уже с вами говорили. Это очень важная категория – определение. Определение – это неотделимое от бытия качество, которое сохраняется в изменениях и воздействует на иное. Если говорить на формальном, логическом языке: «Определение – это качество, которое есть в себе в простом нечто и сущностно находится в единстве с другим моментом этого нечто с в-нем-бытием». Я сейчас хочу рассказать, какие есть еще категории, нам близкие, интуитивно понятные, и дать им точное определение. Вот граница – что такое? Вот не скажете.

Ну, некий предел.

Дело сложнее. Предел – это некая граница уже. Какая-то граница пределом выступает. Граница – чего только про нее не говорят. Допустим, есть два государства, это то, что нас разделяет. Это если они враждуют. А если дружат? Это то, что нас соединяет. Вас не наводит на мысль, что такое граница?

Нет.

Граница – это одна и та же определенность, которая соединяет и разделяет два нечто. Можно я пример приведу? Вот этот стол, это мероприятие, в котором мы участвуем под вашим руководством, беседа, которую мы ведем, это нас соединяет и разделяет. Поскольку мы вместе делаем одно дело, это нас соединяет. Но вы же ведущий, не я же, это нас разделяет. А раз одна и та же определенность (беседа) нас соединяет и разделяет, это граница наша. То есть не между нами граница, а наша граница, совсем другая терминология.

Крайне непривычно. То есть я слова не привык употреблять вот так. Надо тренироваться.

А что делать? Хорошо, возьмите любую границу, например географическую, двух государств. Нейтральная полоса кому принадлежит? И обоим государствам, и никому. С самого начала мы говорили, что противоположности должны быть удержаны в одном. То есть одно положение и противоположное положение.

Теперь вопрос о том, какая граница является пределом. Вот, видите, граница, вот летит самолет, он не останавливается, так и пролетает через эту границу. Пока он до границы не долетел, она для него еще не предел. Когда он границу пролетел, она уже для него не предел. Когда предел, когда граница эта является пределом? Вот сила диалектики. Отвечаю, я это не сам придумал, у Гегеля написано очень просто, предел – это граница, которую переходят, переступают. И это полностью опровергает обыденное понимание предела. Человек дошел до предела, это что значит? Он его уже перешел, идите дальше. А тот человек ограниченный, который никогда не выходит за свой предел. Вот у нас товарищ был такой на кафедре, Сердюков его была фамилия. Он говорил: «Я делаю только то, что умею. Я профессионал». Я его подначивал, говорю: «Я все время делаю то, что не умею. А что вы умели, когда вам было месяца три?» Представляете взрослого, который делает только то, что он умел в детстве? Это же дурак. Дурак, ненормальный. То есть ненормальный человек делает только то, что умеет. Нормальный человек – это тот, кто делает все время то, что не умеет. Вы разве будете браться за то, что вы и так уже умеете хорошо? Вам все время хочется сделать новое, хорошее. А новое-то вы не умеете.