Карл Ренц - Комментарии к Евангелию от Фомы

Можно ли сказать, что это — абсолютный нигилизм? Ничто из Ничего?

Да, в том смысле, что ничего не происходит. Ничто не рождалось и ничто не умрёт. Это Вечная Жизнь, которая никогда не возникает и не исчезает. Нет ни приходов, ни уходов — ни в осознавании, ни в сознании «я есть», ни в мире. Этот момент так же абсолютен, как и то, из чего он создан: это тотальность Бытия, которое никогда не рождается и никогда не умирает.

Сказал Иисус ученикам своим: Сравните меня с кем-нибудь и скажите мне, на кого я похож. Симон Пётр сказал ему: Ты похож на справедливого ангела. Матфей сказал ему: Ты похож на мудрого философа. Фома сказала ему: Учитель, мои уста совершенно не способны сказать, на кого ты похож. Иисус сказал: Я не твой учитель. Ибо ты пил, ты опьянён источником бурлящим, который я измерил. И он взял его и отвёл, и сказал ему три вещи. Когда же Фома вернулся к своим товарищам, они спросили его: Что сказал тебе Иисус? Фома ответил им: Если я скажу вам одно из того, что он сказал мне, вы возьмёте камни и бросите их в меня, огонь выйдет из камней и сожжёт вас.

Я очень ценю те моменты, когда мы не говорим.

Как бы там ни было, за всё это время никто ничего не сказал. Я уже заговорил тебя до смерти, поэтому наступает эта тишина. Будда сказал: «Я проповедовал сорок лет и не сказал никому ни слова». В этом заключалось всё его учение. Это абсолютный показатель бессмысленности слов, радости говорения, которое никуда не ведёт.

В случае Будды налицо полный успех не-учения — он учил так мало, что, как только он умер, его ученики придумали легенду о его рождении: его мать родила его стоя, держась за ветку дерева, и едва родившись, он сразу встал на ноги.

Да, основу религии закладывают ученики, затем наступает очередь мира, создающего мученика или мистика, и так опасность исчезает, а иначе учение не задержалось бы в этом мире. Поэтому оно набирает высоту там, где нет опасности.

О самом Иисусе говорят, что он был рождён от непорочного зачатия. Полное сумасшествие!

Здесь имеется в виду не тело; речь о том, что природа Иисуса — нерождённая, и следовательно, она не может быть зачата телом. То же говорил и Нисаргадатта: «То, которое я есть, никогда не выходило из влагалища. Поскольку для Того, что я есть, нет ни матери, ни сына». Это просто означает, что никогда не рождалась ни одна личность, и в действительности нет такого, как мать или сын.

Непорочное зачатие указывает, что То, что есть Иисус, не рождалось. Не было никакого зачатия, никаким способом. Буддисты изображают это сходным образом: на пергаменте мы видим сначала два обнажённых тела, занимающихся сексом, далее — ребёнка, которого одно из них рождает. А повернув пергамент, мы видим, как два скелета зачинают третий: мёртвое даёт рождение мёртвому. Для Жизни рождения нет. Иисус никогда не рождался от человека, как на изображении; никто не рождался от тела.

Почему миллионы людей удовлетворяются столь неправдоподобными историями?

Потому что маленький фантом всегда нуждается в некой значимости. Ему нужны семья, происхождение, цель, поскольку без этих историй он не смог бы существовать. У него бы не было весомости. Поэтому есть мать, история рода, история человечества, и всё это возникает из первого экзистенциального кризиса.

Мне нравится это положение из «Герметического корпуса»: «Подобное понимается только подобным». Думаю, короче и не скажешь.

Только истинное Я знает Себя, будучи Собой, а не путём сравнения. Поэтому Иисус — Спаситель, освобождающий тебя от самой идеи спасения, поскольку ты никогда не сможешь отделиться от Того, что ты есть, это невозможно! Нет никакого спасения для Того, чем ты являешься. Спасение означало бы, что нечто должно отделиться от чего-то ещё. Но нет ни первого, ни второго, от которого То могло бы себя отделить, потому что ты То, что есть. То никогда не сможет отделить Себя от Себя.

Но в логии 108 Иисус действительно говорит о раскрытии, о поднятии завесы.

Иисус сказал: Тот, кто напьётся из моих уст, станет как я. Я сам стану им, и тайное откроется ему.

Да, это видение, но это не то же, что и спасение. С моей точки зрения, распятие показывает, что спасение невозможно и выхода нет. Главное кроется в отчаянии, потому что всякая надежда на спасение подразумевает, что ты — кто-то, кто нуждается в спасении. Невозможность спасения — это спасение от идеи спасения, так что исчезает даже сама идея «я», поскольку в этой безысходности никто не может остаться.

Из логии 83 ясно видно действие завесы, скрывающей свет, что объясняет причину всех этих верований.

Иисус сказал: Образы являются человеку, но свет, который в них, остаётся скрытым в образе света Отца. Он будет явлен, но образ его останется скрытым его светом.

Даже просветление является образом, скрывающим просветление, что подобно образу свободы скрывающему свободу. И если спасение — это идея, то она скрывает Абсолют. Любая идея скрывает то, что истинно, не важно, какого идола она создаёт. Создание образа уже само по себе подразумевает, что оно что-то скрывает.

По мере того как ты продолжаешь говорить «нет» всему, что говорим мы, и всё чаще выбивать почву из-под наших ног, это превращается во всё большее безумие! Ты прав, мы должны замолчать.

Нет, нет и нет! Опять образ, опять старание контролировать с помощь попытки создать нужду для Существования, как будто Существование возможно лишь в тишине. Это чистая гордыня. Говорим мы или молчим, ничто не говорит посредством слов и ничто не молчит в тишине. Всё это различные частности, лишённые смысла.

Тишина неизменна, и красота в том, что ничто не может её нарушить. Она никогда не была скрыта, и значит, никогда не будет обнаружена, поскольку она не что-то такое, что можно спрятать, или что может замолчать, или о чём мы можем бесконечно говорить. В противном случае мы бы решили, что нам удастся её контролировать молчанием. На мой взгляд, гордыня кроется в идее, что мы можем контролировать То, которое есть Существование, своим поведением. Не будь чем-то конкретным, потому что гордыня в том, чтобы быть чем-то определённым, и это — безумие, потому что оно отделяет тебя от Существования, вот почему!

Так возникают религиозные войны.

Так всегда бывает, когда мы боремся на истину: сначала мы создаём образ истины, затем за этот образ воюем, таков мир. И это снова говорит о том, что Сознание, воюя за истину беспрестанно, никогда её не достигает. Но, будучи обязанным продолжать борьбу любой ценой, оно без конца создаёт религии и образы, вытекающие из Самоисследования. И это никогда не прекратится, поскольку у этого никогда не было начала. Я счастлив, что среди всего этого многообразия остаётся неизменным То, что есть. Для меня это настоящее чудо. Существует такое множество разнообразных концепций, такое множество способов видения, точки зрения неисчислимы, и всё же ничего не меняется.