Карл Ренц - Комментарии к Евангелию от Фомы

Является ли реализация исчезновением знающего?

Нет, ничто не исчезает. Почему что-то должно происходить? Кому нужно, чтобы что-то происходило? Кому нужно знать?

Тому, кто исчезает, конечно…

Нет, он никуда не исчезает. Он никогда не появлялся, так как он может исчезнуть? Есть только Знание. В Знании нет ни появлений, ни исчезновений. Знающий воображает, что он появляется. Это воображение никак не может исчезнуть, но в любом случае, кого это волнует? «Появление» и «исчезновение» — прекрасные слова, выражающие идею движения, прихода и ухода, но это уже сон. На самом деле ничего никогда не появляется и не исчезает, нет рождения, нет смерти. Знающий никогда не рождался, как он может умереть?

Хуэй-нэн сказал нам: «С самого начала нет ничего».

Ничего никогда не происходило. Если бы что-то должно было существовать, то что-то находилось бы в чём-то ещё. Поэтому оно ни «есть», ни его «нет», оба эти состояния — идеи.

Да, но без идей мы не могли бы функционировать.

Нет, мы можем функционировать даже без идей.

Я хочу сказать — в мире людей.

Ты человек лишь по причине идеи рождения. Без этой идеи, где человек? Есть только истинное Я, Жизнь. Это — Реальность.

Но когда я возникаю как личность, что-то происходит! Разве Иисус не сказал в логии 28:

Я встал посреди мира, и я явился им во плоти.

Переживание плоти имеет место только потому, что такая информация уже существует. Это как центрирование кадра при съёмке: всё уже здесь. Восприятие себя как плоти — не внешний атрибут, а твоё текущее переживание. Это то «что уже здесь», как фильм, который никогда не снимался, полный массив фильма. Ты воспринимаешь себя в бесконечных возможностях, но только они не появляются, они уже здесь. Они не возникают, чтобы затем исчезнуть: всё, что есть, присутствует тотально.

Когда я, Иисус, переживаю такой опыт, я свободен либо переживать его, либо нет.

Нет, не свободен.

Иисус не свободен? Абсолют не свободен?

Нет, Абсолют — это свобода, но Абсолют ни от чего не свободен. Второго нет, следовательно, Абсолют не может быть свободным ни от чего. Только в мире идей может быть кто-то свободный от чего-то ещё, так что То никогда не бывает свободным. Ты не можешь себя освободить от чего-то, ты есть То! Ты — свобода, которая есть Жизнь. Второго варианта Жизни просто нет, поэтому ты не можешь быть свободным от того, чем ты являешься. Ты есть То, выхода нет!

Свобода не знает свободы, и Свобода не нуждается в свободе, поскольку Свобода есть То, что она есть. Это красота Абсолюта, который не может «не быть» Тем, что он есть, и поэтому свободы нет. Ты должен себя реализовать в каждом приходящем переживании, которое неизбежно, потому что оно уже здесь. Каждый следующий вдох, каждый следующий выдох, следующий глоток кофе — неизбежны. Ты не можешь уйти от себя, и ты всегда будешь реализовывать себя в неведении.

Карл обращается к маленькому «я» или к Абсолюту?

Я всегда обращаюсь к Абсолюту. Я не обращаюсь к фантому, который может себя знать лишь в боли отделённости. Переживание всегда будет переживаться переживающим, отличным от переживаемого; выхода нет. Реализация всегда будет переживанием отделённости, а то, чем ты являешься, никогда не будет пережито. Именно так ты себя реализовываешь: иногда в единстве, а иногда в двойственности, но и это и другое — отделённость, и этот процесс бесконечен, без начала и конца.

Мы должны избавиться от слова «Бог», иначе это чей-то Бог.

Богу не нужно избавляться ни от какого Бога. Тот факт, что ни от чего не нужно избавляться, является полным устранением идеи, что нечто должно быть устранено. Это полный отказ от отказывающегося. Никого не волнует, есть ли некто, кто отказывается или не отказывается. Существование не волнует, обеспокоен кто-то или нет. Никого не волнует, от чего можно отказаться. А если никого не волнует, отбрасывает дьявол идею о боге или нет, то от чего тогда избавляться?

От личности.

Кому? Зачем?

Потому что она всегда поддерживает двойственность. Она сохраняет фантома.

Ну и что? Это развлечение! Что бы это было за относительное существование, если бы нужно было ради Существования от чего-то избавляться?

Но я не существую.

Кто говорит, что ты не существуешь? Я, я, я! «Я» говорит: «я не существую».

В основном, «я» говорит: «я не хочу страдать».

Конечно, в природе «я» — не хотеть страдать, и когда оно не хочет страдать, оно страдает. Ну и что? Пускай оно играет в эту игру, Существование это не волнует. Только «я» заинтересовано в прекращении страданий, и из-за этой надежды оно страдает, но это никого не волнует. Таков механизм его выживания: «я» выживает благодаря своей надежде на прекращение страданий, что тут сделаешь?

Они приходят, когда они приходят, и уйдут они тогда, когда уйдут. Но То, лежащее в основе Реальности, никогда не беспокоится по поводу их наличия или отсутствия. Об этом беспокоятся лишь разные «я», сообщество этих «я»! Я, я, я!.. «Я» всегда озабочено собой.

Значит, все те, кто говорит об «отпускании», лишь зря тратят время?

Да, как и все люди вообще, я трачу время, которого у меня нет. Что же ещё мы можем тратить? Время тратится в любом случае, проблемы нет, но если мы верим, что нам, вне всякого сомнения, нужна помощь в облегчении страданий, то мы можем обратиться и к врачу.

Существование не может тебе помочь и не испытывает к этому ни малейшего интереса. Идея помощи имеет смысл только для личности, вовлечённой в эту трагикомедию, но не для Того, которое есть трагикомедия. Для божественного это всего лишь комедия, а «я» — её часть, однако моста нет: «я» всегда будет трагедией, а божественное всегда будет комедией.

Иисус сказал: Придите ко мне, ибо иго моё легко и власть моя кротка, и вы найдёте себе покой.

Мне кажется, что просветление — это плод некой работы, долгих испытаний, что это медленная смерть. Как говорят тибетцы, мы должны износить подмётки эго.

Бог пробуждается от самогипноза. Это долгая история: сначала он загипнотизирован, затем он пробуждается от собственного гипноза, затем снова загипнотизирован, и так бесконечно. Рамана использовал аналогию паука, плетущего сеть и пытающегося самого себя поймать, но затем пробуждающегося от идеи, что он может в этом преуспеть, и уничтожающего всю свою паутину. Но едва паутина убирается, он снова пробуждается как паук, снова начинает плести сеть и пытается себя ловить, и этому нет конца.

Какой же тогда смысл в желании пробудиться, если сразу после пробуждения мы снова должны быть загипнотизированы?

Бодрствовать — значит всё ещё находиться под гипнозом. Это целиком вопрос отождествлённого и неотождествлённого Сознания: даже неотождествлённое Сознание является частью сна. Пробуждение случается только во сне, а всё происходящее во сне — тот же сон. Давай назовём это пробуждением от идеи пробуждения: пробуждения не случится. Пробуждение скорее значит, что ты — То, что ты есть: ни пробуждённый, ни непробуждённый и всегда вопреки всему. Оно не нечто новое, То непрерывно. Это не так, что нечто исчезает и затем ты становишься Тем, что ты есть, нет! Пробуждение не старо и не ново.