Юлиус Эвола - Восстаие против современного мира

В качестве предисловия ко второй части этой работы изложим последнее наблюдение, непосредственно связанное со сказанным ранее относительно взаимоотношений между духовной мужественностью и культовой религиозностью. Из этих последних соображений становится ясно, что то, что на Западе называется «религией» соответствует сущностно «женской» ориентации. Отношения со сверхъестественным, понимаемым в персонализированной форме (теизм) как посвящение, приверженность и внутреннее отречение от собственной воли перед божественной субстанцией представляют собой —на своем плане —типичные свойства пути, на котором может себя реализовать женская природа.

Кроме того, если женский элемент в общем соответствует натуралистическому элементу, становится возможным понять, почему в мире Традиции низшие касты и расы (в которых натуралистический элемент был выражен сильнее, чем в тех кастах и расах, которые управлялись властью аристократических ритуалов и божественного наследия) приобщались к высшему порядку именно благодаря отношениям «религиозного» типа. Таким образом, даже «религия» могла иметь свое место и выполнять свои функции внутри целой иерархии, хотя и будучи подчиненной и условной относительно высших форм тех духовной реализации, о которых мы уже говорили —инициации и различных форм высшего аскетизма.

После смешения каст или аналогичных социальных общностей и прихода к власти низших социальных слоев и рас свойственный им дух не может не торжествовать и в этом отношении: любые отношения со сверхъестественным понимаются только в смысле «религии», а любая другая высшая форма воспринимается как подозрительная и даже клеймится как кощунственная и демоническая. Эта феминизация духовности началась уже в древние времена. Это и определило первое искажение изначальной традиции у тех народов, среди которых она победила.

Анализ этого процесса упадка вместе со всеми прочими процессами, которые привели к коллапсу первоначального человечества, и является объектом рассуждений, которые будут изложены во второй части работы, благодаря чему происхождение и облик «современного мира» станут очевидными.

Хотелось бы указать на разницу в методологии, использованной в первой части этой работы, и методологии, избранной для второй части.

Первая часть носила морфологический и типологический характер. В ней речь шла прежде всего о выводе из различных свидетельств элементов, позволяющих выяснить в общем и, таким образом, в надысторическом смысле природу традиционного духа и традиционный взгляд на мир, человека и жизнь. Вследствие этого мы оставили без внимания взаимосвязи между выбранными элементами и общим духом различных исторических традиций, к которым они принадлежали. Те элементы, которые в контексте частной конкретной традиции не сообразуются с традиционным духом, рассматривались нами как отсутствующие и неспособные повлиять на ценность и значение остальных элементов. Мы также не пытались определить, в какой степени определенные убеждения и исторические институты были истинно «традиционными» по духу, а в какой —лишь по форме.

Сейчас же речь пойдет о другом. Мы попытаемся следовать исторической динамике традиционных и антитрадиционных сил, в отношении которых невозможно применить тот же метод; некоторые частные элементы из-за их «традиционности» будет невозможно выделить и оценить во всей совокупности различных исторических цивилизаций. Теперь станет важным и составит объект нашего исследования общий дух конкретной цивилизации и смысл всех составляющих ее элементов. Комплексное рассмотрение действующих сил, ведущее к синтезу , станет заменой анализу , при помощи которого мы выделяли важные для нас элементы. Речь пойдет о выявлении «доминант» различных исторических комплексов и определении ценности различных элементов не с абсолютной и абстрактной точки зрения, а согласно действию, выполняемому ими в той или иной цивилизации.

Таким же образом, как мы уже попытались объединить исторический и частный элемент с идеальным, универсальным и «типичным» элементом, сейчас речь пойдет об объединении идеального элемента с реальным. Последнее объединение, как и первое, представляет собой нечто большее, чем следование методам и результатам исследований современной критической историографии; по своей сути оно будет основываться на «традиционной» и метафизической точке зрения, на интуиции смысла, который не выводится из индивидуальных элементов, но предполагает их. Из этого смысла можно уяснить инструментальные и органические ценности, которыми такие элементы могли обладать в различных эпохах прошлого и в различных исторически обусловленных формах.

Таким образом, может случиться так, что то, что было отброшено в первом объединении, выйдет на первый план во втором, и наоборот. В контексте данной цивилизации некоторые элементы могут быть ценными и рассматриваться как имеющие важнейшее значение, в то время как в других цивилизациях они находятся в тени и не имеют актуальной ценности.

Для определенной категории читателей это предупреждение будет полезным. Переход от рассмотрения Традиции как метаистории к восприятию Традиции как истории предполагает смену перспективы; одни и те же элементы приобретают различную ценность; согласно историческим обстоятельствам единые вещи делятся на части, а отдельные объединяются.

Много я знаю; вижу я, вещая, грозно грядущий жребий богов.

Прорицание вельвы [495] , 44

Вот я открою тебе тайну: настало уже время жениху

узнать свою невесту; угадай же, друг, где лежит венец?

К Полуночи... Но откуда приходит жених? Из средины,

где зной порождает свет и шествует к Полуночи... и там

восходит сияние света. Что же делают те, что обитают

к Полудню? Они задремали в зное, но буря разбудит их;

многие среди них ужаснутся до смерти.

Я. Беме, Аврора, II, xi, 43

Хотя современный человек до последнего времени воспринимал смысл известной ему истории как эволюцию и превозносил его в этом качестве, исповедуемая традиционным человеком истина является совершенно противоположной. Во всех древних свидетельствах традиционного человечества можно найти, в той или иной форме, мысль о регрессе, об упадке: от первоначальных высших состояний существа опустились до состояний, все более обусловленных человеческими, моральными и случайными элементами. Этот инволюционный процесс начался в очень отдаленном прошлом; его лучше всего характеризует эддический термин «Рагнарёк», «сумерки богов». В традиционном мире это учение было выражено не в неопределенной и общей форме, а в форме цельной доктрины, встречающейся в достаточно единообразных вариантах— доктрине четырех эпох . В соответствии с Традицией истинный смысл истории и возникновения того, что мы в общем виде называем «современным миром», происходит из процесса постепенного упадка, следующего через четыре периода или «поколения». Эта доктрина и послужит основой дальнейшего изложения.