Юлиус Эвола - Восстаие против современного мира

Самая известная форма доктрины четырех эпох —это форма, свойственная греко-римской традиции. Гесиод писал о четырех эпохах, символизируемых четырьмя металлами (золото, серебро, бронза и железо), помещая между последними двумя пятую эпоху —эпоху «героев», которая, как мы увидим, имела смысл особого, частичного восстановления первоначального состояния. [496]Индийской традиции знакома та же доктрина в виде четырех периодов, называемых соответственно Сатья-юга (или Крита-юга), Трета-юга, Двапара-юга и Кали-юга (то есть «темная эпоха»), [497]при этом каждая эпоха сравнивалась с потерей одной из четырех ног или опор быка, символизирующего дхарму —традиционный закон. Персидская версия этого мифа похожа на эллинскую версию: четыре эпохи характеризуются золотом, серебром, сталью и «сплавом железа». [498]Халдейская версия выражала эту же точку зрения почти такими же словами.

Что касается частностей, то мы можем найти более поздний образ вселенной, представленной в виде квадриги, управляемой высшим богом; эта квадрига увлекается по круговому пути четырьмя лошадьми, представляющими четыре элемента. Считалось, что четыре эпохи соответствовали сменяющемуся доминированию каждой из этих лошадей, которая затем ведет остальных в соответствии с символической природой элемента—в разной степени обладающих светом и скоростью, —который она представляет. [499]Этот взгляд снова появляется, хотя и в преобразованном виде, в иудейской традиции. В одном из пророческих писаний упоминается о сверкающей статуе с головой из золота, грудью и руками из серебра, животом и бедрами из меди и ногами из железа и глины. Четыре части статуи представляют четыре «царства», которые следуют друг за другом, начиная с золотого царства «царя царей», получившего «власть, силу и славу от бога небесного». [500]Египет знал упомянутое Евсевием предание относительно трех различных династий, состоявших соответственно из богов, полубогов и манов, [501]и мы можем видеть в них эквивалент первых трех эпох (золотой, серебряной и бронзовой). Таким же образом древние ацтекские традиции говорят о пяти солнцах или солнечных периодах, первые четыре из которых соответствуют этим элементам и в которых, как в евразийских традициях, можно найти огненные и водные (потоп)катастрофы, а также борьбу против великанов, характеризующую период «героев», который Гесиод добавил к другим четырем [502]—в этом мы можем узнать варианты того же учения, память о котором может быть найдена в преданиях других народов в других формах, более или менее фрагментарных.

Исследуя значение отдельных периодов, стоит принять во внимание некоторые общие соображения, так как вышеупомянутая концепция открыто противоречит современным взглядам на доисторическое время и мир истоков. Придерживаться традиционной точки зрения, согласно которой в начале времен жил не звероподобный пещерный человек, а «больше-чем-человек», а древнее доисторическое время было не временем существования «цивилизации», а «эпохой богов», [503]для многих людей, которые так или иначе верят в благую весть дарвинизма, означает простую «мифологию». Однако так как мы не изобрели эту мифологию, нужно объяснить ее существование, то есть тот факт, что в древнейших мифологических свидетельствах и писаниях нет такой памяти, которая могла бы поддержать «эволюционизм», а то, что в них найдено, является прямо противоположным —иными словами, постоянно повторяющаяся мысль о лучшем, прекрасном и сверхчеловеческом («божественном») прошлом. Эти же свидетельства так же мало знают о «животном происхождении» —они единообразно говорят об изначальном родстве людей и богов; сохраняется память об изначальном состоянии бессмертия вместе с мыслью о том, что закон смерти появился только в определенный момент, и почти как противоестественный факт или как анафема. В двух типичных свидетельствах в качестве причины «падения» указывается смешение «божественной» расы с человеческой расой в узком смысле, считавшейся низшей; в некоторых текстах этот «грех» сравнивается с содомией и спариванием с животными. С одной стороны, существует библейский миф о Бен Элохим, «детях богов», которые брали себе «дщерей человеческих», в результате чего «все смертные вели на земле развращенную жизнь». [504]С другой стороны, известен миф Платона о населении Атлантиды, воспринимаемом как потомки и последователи богов, потерявшие божественный элемент и в конце концов позволившие своей человеческой природе восторжествовать из-за повторявшегося смешения с людьми. [505]В более поздние эпохи Традиция представляет разнообразие мифов, в которых присутствовали расы-носители цивилизации, а божественные расы боролись с животными, циклопическими или демоническими расами. Это асы, сражающиеся с духами стихий; олимпийцы и герои, сражающиеся с великанами и чудовищами тьмы, воды и земли. Это арийские дэвы, сражающиеся с асурами, «врагами божественных героев»; это инки —господа, устанавливающие свои солнечные законы среди аборигенов «Матери-Земли»; это Племена богини Дану (Туата де Дананн), которые, согласно ирландским легендам, победили ужасную расу фоморов, и так далее. На этой основе можно утверждать, что даже если в традиционных учениях говорится о расах, которые могут соответствовать животным и низшим типам теории эволюции (это низший субстрат цивилизаций, созданных высшими расами), то эволюционизм ошибочно рассматривает эти подобные животным расы как первоначальные в абсолютном смысле, в то время как они таковы только относительно, или понимает как продукт «эволюции» некоторые смешанные формы, предварявшие появление других высших в биологическом и цивилизационном смысле рас. У этих рас свое происхождение; из-за того, что прошло много времени (как в случае с «гиперборейской» или «атлантической» расой) и из-за географических факторов эти расы не оставили таких следов своего существования, которые могли бы распознать те, кто основывается на археологических и палеонтологических свидетельствах, доступных профанному исследованию.

С другой стороны, немаловажно то, что народы, все еще живущие в предполагаемом первоначальном, первобытном и «невинном» состоянии, не особенно удобны для эволюционистской гипотезы. Эти племена не развиваются, а скорее вымирают, тем самым демонстрируя, что они являются выродившимися остатками периодов, жизненный потенциал которых давно исчерпан; иначе говоря, они являются разнородными элементами, оставленными позади основным направлением человечества. Таков случай и неандертальца, который в своей крайней морфологической животности сильно напоминает «обезьяночеловека». В определенный период неандерталец таинственно исчез, а расы, последовавшие за ним (ориньякцы и особенно кроманьонцы), представлявшие собой высший тип (насколько, что мы можем распознать в них исток многих современных человеческих рас), не могут считаться дальнейшими «стадиями эволюции» этого исчезнувшего типа. То же самое касается вымершей расы Гримальди и многих существующих «первобытных» народов: они не «эволюционируют», а вымирают. Их «приобщение к цивилизации» —это не «эволюция», а почти всегда резкое изменение, поражающее их жизненные способности. Действительно, существуют виды, сохраняющие свои характеристики даже в условиях, относительно отличающихся от естественных; другие виды в подобных обстоятельствах, наоборот, вымирают; в ином случае происходит расовое смешение с другими элементами, в которых не происходит ни ассимиляции, ни реальной эволюции. Результат этого смешения сильно напоминает процессы, следующие законам наследственности Менделя: примитивный элемент, исчезая из фенотипа, сохраняется в форме отдельной, латентной наследственности, способной возникать спорадически, хотя она всегда наделена характером гетерогенности по отношению к высшему типу.