Юлиус Эвола - Восстаие против современного мира

Там, где духовное оскопление современного материализованного мужчины негласно не восстановило главенства женщины-гетеры, выступающей судьей служащих ей и озверевших от чувственности мужчин, что было свойственно древним гинекократическим обществам, налицо вырождение женского типа до чисто телесного уровня, атрофия естественных возможностей, удушение внутренней женской специфики. Отсюда тип женищны- garçonne , [486]выхолощенной, пустой девушки, неспособной ни на малейшее усилие, выходящее за границы ее индивидуальности, утратившей в итоге даже чувственность и тягу к чувственным удовольствиям —ибо для многих современных женщин даже перспектива физической любви часто не представляет особого интереса по сравнению с нарциссическим культом собственного тела, желанием показывать себя в одежде или с минимумом ее, физическим training , танцами, спортом, деньгами и так далее. Европа уже не знает чистоту жертвенности и верности, дающей все и не требующей ничего взамен, и любви настолько сильной, что стоит выше чувства исключительного обладания. Кроме чисто конформистской и буржуазной верности, Европа избрала такую любовь, которая не допускает того, чтобы любимый не любил в ответ. Женщина, посвящающая себя мужчине, стала требовать взамен, чтобы мужчина принадлежал ей душой и телом, и тем самым отдача женщиной себя мужчине не только «гуманизируется» и обедняется, но, что самое важное, женщина начинает предавать свою женскую сущность, перенимая то, что касается мужского способа существования —причем самые низкие его свойства: стремление к обладанию, право распоряжаться другим существом и высокомерие. Но, как и при всяком падении, подчиняющемуся закону ускорения, за этим этапом следует и другой. По мере усиления эгоцентризма женщина с некоторого момента начинает интересоваться уже не самим мужчиной, а только тем, что он может ей дать для удовлетворения ее желаний и тщеславия. В итоге она воспринимает и сопутствующие поверхностности формы разложения —то есть практичную и направленную на внешнее жизнь мужского типа, что извращает ее природу и бросает в туже мужскую пропасть труда, заработков, лихорадочной практической деятельности и даже политики.

Таковы результаты западной «эмансипации», которая грозит поразить весь остальной мир, распространяясь быстрее чумы. Традиционная женщина, абсолютная женщина реализовывалась, принадлежала себе, имела свой героизм —и, в конце концов, становилась выше обычного мужчины в самоотдаче, в отказе от существования для самой себя, в желании просто и чисто жить только ради другого. Современная женщина, стремясь жить только для себя, самоуничтожается. Стремление быть «личностью» лишает женщину ее подлинной личности.

Легко предвидеть, во что при таких обстоятельствах должны превратиться отношения между полами, в том числе ив материальном плане. Здесь, как и в магнетизме, творческая искра проявляется тем ярче и живее, чем сильнее полярность: чем в большей степени мужчина является мужчиной, а женщина —женщиной. Но что может происходить между этими смешанными существами, лишенными всякого контакта с силами своей глубинной природы? Между существами, у которых пол начинается и заканчивается лишь на физиологическом уровне, хотя и даже здесь все чаще проявляются аномальные тенденции «третьего пола»? Между существами, не являющимися в душе ни мужчинами, ни женщинами, или женщинами с мужским «Я» и мужчинами с женским, гордящимися тем, что они превзошли уровень пола, тогда как на самом деле они всего лишь деградировали ниже этого уровня? Такие отношения отныне имеют двусмысленный и распадающийся характер: товарищеский промискуитет; нездоровые «интеллектуальные» симпатии; банальность нового коммунистического реализма —все это сводится к невротическим и иным комплексам, на которых Фрейд основал свою «науку», поистине знаковую для нашего времени. Схожи с этим и перспективы мира «эмансипированных» женщин: авангард такого мира —Соединенные Штаты Америки и Советская Россия —уже существует и демонстрирует в этом отношении много значительных свидетельств [487].

Все это не может не иметь последствий в том измерении, которое находится далеко за пределами того, что современные люди в своем легкомыслии могут подозревать.

Современный мир далек от того, чтобы ему угрожала опасность убыли населения —тревога, которую недавно забили некоторые политические лидеры, опираясь в том числе на абсурдный лозунг «сила в числе», лишена смысла. Нам грозит обратное: безостановочное и несдерживаемое увеличение населения в чисто количественном смысле. Упадок касается исключительно тех родов, которых нужно рассматривать как носителей сил, возвышающихся над демосом и миром масс, и являющихся причиной всякого подлинного человеческого величия. Мы уже говорили, критикуя расистскую точку зрения, что оккультная сила, присутствующая в живом и активном виде, является принципом порождения в высшем смысле, придающим миру количества форму и качество. В этом отношении можно сказать, что высшие западные расы агонизировали на протяжении многих веков, и что увеличивающийся рост мирового населения имеет тот же смысл, что и копошение червей в разлагающемся организме или распространение раковых клеток: рак—это несдерживаемая гипертрофия плазмы, которая пожирает нормальные дифференцированные структуры организма, избегая влияния его регулирующих законов. Таков сценарий, представленный современным миром: регрессия и упадок плодородных (в высшем смысле этого слова) сил —сил, несущих форму, происходит параллельно безграничному размножению «материи», бесформенного, человека-массы.

Этот феномен нельзя не связывать со всем тем, что было сказано в предыдущей главе относительно полов и отношений между мужчиной и женщиной в последние времена, поскольку они затрагивают также и вопрос деторождения и его смысл. Если современному миру действительно больше не суждено познать, что такое абсолютный мужчина и абсолютная женщина, и если в этом мире сексуация [488]неполноценна с точки зрения духа, то есть ограничена областью телесного, то представляется естественным, что высшие и даже трансцендентные измерения секса, известные в мире Традиции множеством форм, ныне утеряны, и это не может не иметь последствий в том, что касается уклада половых союзов и возможностей, предлагаемых ими либо как чисто эротическое переживание, либо как воспроизводство, не исчерпывающееся простым, смутным биологическим событием.

Миру Традиции действительно были известны половой sacrum и магия секса. Бесчисленные символы и обычаи из различных областей постоянно подтверждают, что секс является отдельной созидательной изначальной силой.