Василий Джелдашов - Карлос Кастанеда. Расколотое знание

– Успокойся, чудак, – сказал дон Хуан. – Ты отдал достаточно. Теперь ты можешь изменить своё обещание.

– Изменить? Но как? Произнести соответствующие слова?

– Нет, такого рода обещание словами не изменишь. Но очень скоро ты, возможно, поймешь, как это сделать. Тогда, наверное, ты даже начнёшь видеть.

– Можешь ты мне хотя бы подсказать, дон Хуан? Чуть-чуть?

– Ты должен терпеливо ждать, зная о своём ожидании и зная, чего ты ждёшь. Это путь воина. Если дело в том, чтобы выполнить обещание, то ты должен делать это сознательно. Рано или поздно ожидание закончится, и ты будешь свободен от обязательств. Теперь ты уже никак не сможешь изменить жизнь того мальчика. Только он сам может вычеркнуть из своей жизни то, что тогда произошло.

– Как?

– Научившись уничтожать желания. Пока он считает себя жертвой, его жизнь останется адом. Пока ты считаешь его жертвой, твоё обещание останется в силе. Желание – вот что заставляет нас страдать, но как только мы научимся уничтожать свои желания, любая полученная нами мелочь превратится в бесценный дар. Будь спокоен, ты сделал Хоакину царский подарок. Бедность и нужда – это только мысли; то же касается ненависти, голода, боли.

Наша судьба как людей – противостоять силам жизни. Я много раз говорил тебе: только воин может выжить. Воин знает о своём ожидании и знает, чего он ждёт. Когда он ждёт, у него нет желаний, и поэтому, какую бы малость он ни получил, это всегда больше, чем он может взять. Если он хочет есть, то найдёт путь, потому что не голоден. Если он ранен, то справится с этим, потому что не страдает от боли. Быть голодным или страдать от боли – означает, что сила голода или боли уничтожает тебя.

Я также дал клятву однажды, – неожиданно сказал дон Хуан.

Звук его голоса заставил меня вздрогнуть.

– Я обещал отцу, что буду жить, чтобы уничтожить его убийц. Я носил в себе это обещание долгие годы. Теперь обещание изменено. Я не интересуюсь больше уничтожением кого-либо. Я не ненавижу мексиканцев. У меня нет ненависти ни к кому. Я знаю, что бесчисленные пути каждого пересекаются в его жизни. Все равны. Угнетатель и угнетённый в конце встречаются, и единственное, что преобладает, – это то, что жизнь была слишком короткой для них обоих. Сегодня я чувствую печаль не потому, что мой отец или моя мать умерли так, как они умерли, а потому, что они были индейцами. Они жили как индейцы и умерли как индейцы и никогда не знали, что они были прежде всего людьми» (К-2).

Ради чего, ради кого и перед кем мы только не клянёмся. Так клянёмся, что некоторые клятвы не стоят того сотрясания воздуха, которое они вызвали. И чаще всего мы клянёмся – победить. Но выполняем ли мы клятвы и всё ли достойно наших клятв? «Единожды солгавши, кто тебе поверит?» (и далее в том же духе) – это практически всё, что высидело человечество в умах своих лучших представителей. Но ведь не только об обывателях было сказано, что «в глубине всякой груди есть своя змея». Редкий «мудрец» не хочет быть отмечен «при дворе».

– А чем вы считаете свои клятвы? Готовы ли вы отдать свою жизнь за данное вами слово?

– Гляди-ка! Мы чуть не забыли об учителе и ученике и как стать тем или другим.

«Я сказал, что получил много писем от читателей, которые уверяли меня, что нельзя писать о своём ученичестве. Они ссылались на то, что учителя восточных эзотерических учений требуют соблюдения абсолютной тайны.

– Может, эти учителя просто индульгируют в том, что они учителя? – сказал дон Хуан. – Я не учитель. Я всего лишь воин. Поэтому я понятия не имею, что чувствуют учителя.

Неважно, что именно человек раскрывает или удерживает при себе. Что бы мы ни делали и кем бы ни являлись – всё это основывается на нашей личной силе . Если её достаточно, то всего одно сказанное нам слово может изменить нашу жизнь. А если её мало, то пусть даже будут раскрыты все сокровища мудрости – это ничего нам не даст.

Знаешь ли ты, что в это мгновение ты окружён вечностью? И что этой вечностью ты можешь воспользоваться, если пожелаешь?

Вечность – это нечто здесь и здесь… – И он раскинул руки в стороны, указывая на запад и восток.

Знаешь ли ты, что можешь навечно расширить свои границы в любом из указанных мною направлений? Знаешь ли ты, что одно мгновение может быть вечностью? Это не загадка; это факт, но только если ты оседлаешь это мгновение и используешь его, чтобы унести с собой свою целостность навсегда и в любом направлении.

У тебя раньше не было этого Знания. Теперь я открыл его тебе, но что это изменило? Пока у тебя всё равно недостаточно личной силы, чтобы им воспользоваться. Иначе моих слов хватило бы тебе, чтобы собрать свою целостность и направить её на прорыв собственных границ.

Вот почему я сегодня сказал тебе, что не знаю, что чувствуют учителя. Я знаю только смирение воина. А оно никогда не позволит мне быть чьим-то учителем» (К-4).

«Учитель, к которому попадает мальчик, – глубокий старик, колдун, леший, мудрец.

Чему же герой выучивается? Способ, каким производится обучение, почти никогда не сообщается. Почти никогда также не описывается жилище учителя. Однако не в этом всё-таки суть дела. Дело не в знаниях, а в умении, не в познании воображаемого мира природы, а во влиянии на него. Именно эта сторона дела хорошо отражена сказкой «Хитрая наука», где герой выучивается превращаться в животных, то есть приобретает уменье, а не знание». ( Корни .)

«У тебя раньше не было этого знания – но что это изменило?»

Зачем нужны учителя, мы вроде бы как выяснили. А вот как попасть в ученики и кто может стать учеником – это тоже интересно, а то их как-то очень много развелось – учеников разных нагвалей или даже самого Кастанеды. Грибов после дождя бывает меньше, чем этих мастеров появилось за последнее время.

«Книги с белыми листами» могут дать гораздо больше, но нужно ещё и воплотить полученные знания в действия. А выучиться по книгам суждено не каждому. Как гласит наука. То есть установлено, что лишь 10% людей может выучиться по книгам; 10% не выучится по книгам ни при каких условиях, а остальные – ни то ни сё. Таким образом, если верить науке, лишь 10% человечества может идти по Пути Знания, руководствуясь лишь книгами.

«Учитель нужен нам лишь по одной причине – он должен безжалостно побуждать нас к действию. В противном случае мы обязательно остановимся, чтобы поздравить самих себя с тем, что продвинулись так далеко» (К-8).