Психология лидера

Сейчас — не время для ангелов, но и не время растрачивать себя в агрессивности. Наши комплексы вины, индивидуальной и социальной неполноценности действуют до такой степени безжалостно, что дискриминируют нас и порождают прогрессирующий социально-юриди- ческий мазохизм, позволяющий недоумкам беспощадно топтать человеческую жизнеспособность, усугубляя и без того сложную ситуацию в современном мире.

Мудрец есть высшее благо жизни. Когда система отвергает мудреца, человека зрелого, человека истинного, строителя жизни, способствующего развитию ценностей, мы утрачиваем все. Гений должен уметь бороться в одиночку и рационально использовать механизм соци- ального системизма, чтобы обратить вспять то, что стремилось его подавить. Это означает воспитание общества, социальную педагогику.

Пропорционально собственному росту самозащита должна быть не только психологической, но в определенные моменты и юридической, позволяющей человеку самостоятельно и совершенно спокойно справляться с правовыми проблемами.

Всякий раз, проявляя любовь и милосердие, не превращайте их в род своей деятельности, ибо в Евангелии добрый самаритянин помог человеку, которого ограбили разбойники, только потому, что тот уже был при смерти. Затем он вполне эгоистично продолжил свой путь, не оставаясь при нем, дабы бесконечно играть роль амфитриона. Нельзя культивировать неполноценность, поддерживая больного, который ничуть не меняется. Расчет всегда должен быть точен: «Да — да; нет — нет». Дать бедному милостыню, значит, укрепить в его сознании стереотип нищего. Я могу помочь ему один раз, случайно, но чем больше я даю ему подачек, тем сильнее закрепляю этот стереотип. Это не настоящее милосердие, это — подкуп. Если вы сомневаетесь, то можете подать, но как только становится очевидным, что своим подаянием вы оплодотворяете регресс или закрепляете стереотип посредственности, то превращаетесь в извращенца, отрезая самому себе доступ к разуму жизни. Тешить себя надеждой, что нам удастся избавить горемыку от страданий, означает попустительствовать его извращению, поскольку нельзя извне придать человеку ответственность за самого себя.

Мудрец, как таковой, всегда одинок перед лицом бытия. Это — выбор. Это — великий, главный путь: принципиальность, непримиримость в вечной адаптации, то есть, хотя типов адаптации у нас великое множество, нельзя компрометировать непреклонную чистоту Бытия.

Это — жесткое правило, обладающее только внутренней ценностью, ясностью, которая затем с помощью умелой дипломатии используется внешне.

7.3. Правовой системизм

Гоббс14 в своем произведении «Homo homini lupis» — «Человек человеку — волк» писал, что многие опасности угрожают человечеству: эпидемии, вторжения из внеземных миров, голод и бедность, которые порождают революции, борьбу бедных с богатыми, распространение тех или иных фундаменталистских направлений в религии, экологическое неблагополучие на нашей планете, озоновые дыры и т.д. На самом деле истинной опасностью становится правовой системизм — незаметный и, более того, всеми поддерживаемый, который потом неожиданно наносит удар по самым активным. В научно-фантастической литературе для изображения «кон- ца света» всегда используется образ «Молоха» — системы, под властью которой оказываются все. Каждый из нас, по меньшей мере треть рабочего дня, тратит на «системизм», работая на государство: оформление массы справок, документов, чеков, например, при покупке товаров или регистрации автомобиля; выполнение определенных ежемесячных обязательств и т.д., то

есть нас систематически сбрасывают в бумажную пропасть. Знаменитое чудовище

Апокалипсиса, Левиафан, антихрист — это системизм.

Поначалу системизм представляется полезным и выгодным для всех. Возьмем, к примеру,

деньги. Принесет ли выгоду замена наличности кредитными карточками?

14 Гоббс (Ноbbes) Томас (1588—1679) — английский философ, создатель первой законченной системы механистического материализма. Прим. пер.

Прежде всего, система сможет контролировать финансовое положение любого субъекта. А в один прекрасный день, совершенно неожиданно, из-за какого-нибудь штрафа, за какое-нибудь правонарушение — действительно совершенное или предполагаемое — «карточка» будет изъята, и субъект останется без средств к существованию. Попробуем представить себе существование без удостоверения личности, без паспорта: это невозможно, мы немедленно переходим в разряд преступников.

Это мы, люди, пусть косвенно, выращиваем изо дня в день чудовище, способное уничтожить любого из нас. Потом это чудовище мы сажаем на цепь, которую вручаем людям неразвитым, фрустрированным.

Полиция, судебные органы и весь обширный корпус бюрократов, олицетворяющие собой государство, в основном состоят из людей, неудовлетворенных своей жизнью, вынужденных оставаться в рамках «Сверх-Я» ради собственного выживания, поэтому, когда перед ними предстает гражданин побеждающий, справедливости ждать нельзя. Слишком сильна в них жажда психологического реванша. Этот правовой системизм может быть приведен в действие любым глупцом, любой клеветой, любым подозрением. Это может сделать — просто так — кто угодно, какой-нибудь посторонний, тот же полицейский агент. Например, когда субъекту снятся полицейские или судьи, это значит, что он испытывает большие затруднения или находится под влиянием тяжелых регрессивных комплексов.

Лидер — это главная цель, тот, на кого любая правовая система охотится с особым рвением. В Латинской Америке сохранилось еще немного свободы, но в Соединенных Штатах Америки, в Европе ее больше нет. Две трети полицейских постоянно следят за выдающимися людьми, оправдываясь борьбой с распространением наркотиков или с уклонением от уплаты налогов. Наблюдение ведется за всеми гражданами, контролируется все — от банковских счетов до телефонных разговоров. Вот уже, по крайней мере, несколько лет в Европе ни один умный человек не решает серьезные вопросы, пользуясь телефоном или факсом, только при личных встречах. Известное дело о коррупции, о котором вы наслышаны, — своего рода эмфаза15, в определенной степени преувеличение, однако, оно было раскрыто с помощью прослушивания телефонных разговоров. Мы создаем психо-полицейское государство, которое стремится поразить лидеров—лучших, побеждающих, крупных общественных деятелей. Проблема в том, что постепенно этот полицейский механизм становится как бы автономным: он неподотчетен ни одному политику. Если бы политикам удалось прибрать его к рукам, это уже было бы шагом вперед. Даже полицейские руководители должны в общении со своими коллегами соблюдать сугубую осторожность, страх проник и в их взаимоотношения.