С Франк - Непостижимое (Онтологическое введение в философию религии)

Само собой разумеется, однако, что традиционное учение о "сотворении мира" в его популярной форме мы - на основе общего откровения, из которого мы исходим, - не можем брать в его буквальном смысле, именно как отчет о некой хотя и чудесной, по причинной связи между Богом и "возникновением" мира. Что мир и все вещи и существа в нем "возникли" "из ничего" по повелению - по повелительному слову - Бога, - это в такой форме немыслимо уже по двум основаниям: во-первых, потому что "ничто", "из которого" при этом должен был возникнуть мир, т.е. "ничто" как некое абсолютное состояние или реальность, есть просто слово, ничего не обозначающее (как нам уже приходилось это отметить); и во-вторых, потому что "возникновение", здесь подразумеваемое, уже предполагает время, тогда как само время может о мысленно мыслиться лишь как момент или измерение мирового бытия. Вопрос о правильном богословском истолковании рассказа Библии о сотворении мира нас здесь не касается. Мы остаемся при том смысле идеи "сотворения", до которого мы выше дошли. В этой идее совмещается сознание внутренней имманентной безосновности самого мира как такового с сознанием трансрациональности отношения, в силу которого он имеет подлинную основу своего бытия в Боге (т.е. с сознанием принципиального отличия этого отношения как от причинной, так и от логической связи). Непостижимость состоит здесь в том, что Бог, в качестве первоосновы или первооснования, в качестве единства бытия и ценности, есть живая, целостная правда, так что "творение" им мира, вызывание мира к бытию совпадает с обоснованием, дарованием ценности, осмыслением. Если говорить о "слове" Бога, которым сотворен мир, то это не есть отдельное, раздавшееся в определенный момент (какой момент и момент Какого времени?) слово приказа, повеления, а есть вечное "Слово" Божие, слово как Логос или Смысл, - вечно Им "произносимое" и силою которого вечно есть и обоснован мир. Мир во всем его существе и бытии, с одной стороны, сам в себе безосновен и, с другой стороны, имеет свою реальную основу и свое идеальное основание в Боге - это, и ничто иное, означает "сотворенность", "тварность" мира. Мир не "был сотворен" Богом и даже не "творится" им длительно и беспрерывно (последнее представление есть в лучшем случае лишь неадекватное отражение в бытии самого мира и, так сказать, с точки зрения этого бытия, первичного онтологического соотношения), - ибо оба эти представления переносят время на Бога, подчиняют самого Бога - как и "акт" сотворения и обоснования мира - времени, - что недопустимо. Напротив, сверхвременно, в живом единстве, объемлющем бытие и смысл, мир во всей безграничности и неизмеримости его пребывания или длительности есть "сотворенное", "тварное" бытие и существо. Во времени мир длится бесконечно, ибо к самому существу времени принадлежит, что оно есть безграничная, непрерывающаяся связь между моментами "прежде" и "после". И вместе с тем мир все же имеет абсолютное "начало" - именно в том, что не есть он сам, а что есть нечто "абсолютно иное". Это "начало" мира лежит в совершенно ином измерении бытия, чем всякое временное "возникновение", - в измерении как бы вертикальном, - т.е. перпендикулярном к горизонтальной линии бесконечного потока времени. Весь состав и все бытие мира "опирается" на нечто "совсем иное", "сверхмирное" и "проистекает" из него как из своего "начала". И в этом смысле мир только безгранично и неизмеримо - в обоих направлениях времени - длится во времени, но не вечен, ибо есть не из себя самого, не есть causa sui. Если он имеет абсолютное "начало" в смысле абсолютного основания, из которого он "берется", то он имеет и абсолютный конец - не во времени, а вместе с временем; хотя все, что длится во времени, не может "кончиться", перестать длиться (ибо время и дление есть именно одно и то же), но само время может и даже должно "кончиться": мир имеет абсолютную конечную цель, абсолютный предел, который, правда, не осуществится "когда-либо", а осуществляется вне вся кого "когда"; "конец" мира так же лежит вне всякого времени, как и его "начало". "Начало" и "конец" означают здесь именно нечто совершенно иное, чем возникновение и исчезновение (ибо то и другое мыслимо только как событие или процесс во времени). Здесь же дело идет об абсолютной, живой, осмысляющей "обоснованности" времени, которая по существу есть двухмерное единство "откуда" и "куда", "из чего" и "для чего", "альфы" и "омеги".

И с другой стороны, эта живая, сверхвременная "обоснованность", как уже упомянуто, не должна быть рационалистически отождествляема с вневременной, т.е. чисто логической связью - так, чтобы мир, по слову Спинозы, так "следовал" из Бога, "как из природы, треугольника равенство его углов двум прямым углам"cxlii. Ибо прежде всего дело идет здесь не об отвлеченно-вневременной, а о конкретно-сверхвременной связи, которая - с точки зрения самого мира - включает в себя и время: мировое бытие есть временной процесс, - к его существу принадлежит, что оно совершается во времени. И если эта связь, таким образом, шире, более объемлюща, чем связь логическая, то она, с другой стороны, и глубже: "обосновывать" значит здесь даровать правомерность, обосновывать в измерении ценности. Только на этот, логически непостижимый целостный лад мир "следует" из Бока, "есть" через него или "творится" им - причем Бог ни в какай мере не есть "субстанция" или "субстрата мира, а есть нечто "совсем иное", чем мир.

Есть, однако, еще другая, более существенная трудность или недостаточность в идее "творения", на которую, мы теперь должны обратить внимание. Если идея "творения" имеет в себе ту правду, что в ней отвергается тождественность мира Богу и утверждается отношение инородности или инаковости между ними, то мы должны, теперь, с другой, стороны, вспомнить то, что выше, (гл. VIII, 7) было сказано о подлинной природе "инаковости" Божества. Вспомним, что мы уяснили ее с помощью. "трансцендентального мышления", проникающего в глубину самих категориальных отношений, и что эта "инаковость" открылась нам на этом пути сама, как инаковость совершенно иного, а не обычного рода. А именно, нам открылось, что инаковость в трансрациональном смысле, будучи разделением, есть вместе с тем положительное, связующее, "роднящее" отношение, само вытекающее из высшего трансрационального единства и его выражающее. Бог, как абсолютное первооснование или Первоначало, есть всеединство, вне которого вообще ничто не мыслимо. Если мир по сравнению с Богом есть не, что "совсем иное", то сама эта инаковость проистекает из Бога и обоснована в Боге. Поэтому, если мы говорим, что мир есть нечто совсем иное, чем Бог, мы не должны при этом забывать, что он есть именно "иное Бога". Если мы говорим в отношении бытия мира, что мир обладает бытием, отличным от бытия Бога и в этом смысле самостоятельным, - мы не должны забывать, что это разделение и обусловленная им самостоятельность суть сами "сотворенно сущее", т.е. истекающее из Бога отношение, - другими словами, что само разделение пребывает в Боге. Если мы говорим, что мир не "проистекает" из Бога, а только происходит от Бога, то мы не должны забывать, что само это "от" берется из Бога и есть в Боге. Все категориальные формы, которыми мы пользуемся для определения даже самой резкой противоположности между миром и Богом, имеют свои корни в исконном единстве, которое лежит за пределами двойственности "Бог и мир", возвышается над нею или (что то же) глубже и исконнее ее.