Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Следует сказать, что впоследствии в протестантских учениях доктрина гиппонийского отца Церкви была приведена к однозначному логическому умозаключению: раз Бог предопределяет верующих, предназначенных к вечной жизни, значит, Он же предопределяет и неверующих, предназначенных к вечной гибели. Однако сам учитель Церкви говорил о том, что вторую категорию людей Бог лишь оставляет без милости. Взгляды Августина были признаны Католической церковью в качестве официального вероисповедания, но спустя не более века после этого осуждены и сохранены лишь в более смягченной версии Фомы Аквинского и его последователей — томистов. Учение томистов о различии благодати, ниспосылаемой тем, кого Бог ведет ко спасению («действенной благодати»), и тем, кому Бог попустил впасть в грех (благодати, «достаточной» для спасения, но не используемой из-за нежелания самого грешника), выражающее одну из официальных позиций католического богословия, сохраняет тем самым определенный фаталистический уклон в трактовке Промысла [423].

В целом идея предопределения, не считая августинианской линии богословия в католичестве, была чужда христианству до возникновения третьей христианской конфессии — протестантизма (XVI в.). Именно протестанты со времен самого зачинателя Реформации Мартина Лютера, исходя из идеи о всемогуществе Бога и отрицая влияние каких-либо посредников между Богом и миром, Богом и человеком, внесли в христианскую мысль идею неумолимого предопределения, ограничив человеческую свободу всемогуществом Бога. В наиболее суровом виде протестантское учение о предопределении было сформулировано «женевским папой» Жаном Кальвином, учившим о вечном и неизменном установлении Бога, согласно которому одни из людей были предызбра-ны Богом к вечной жизни, а другие — к вечному осуждению. Согласно Кальвину, людям первой категории ниспосылается «неодолимая благодать», благодаря которой они остаются стойкими в вере перед любыми искушениями. Все остальные лишены Божьей милости и обречены на печальный финал, что бы они ни пытались предпринимать. Этот пункт веры кальвинистов получил название «двойного предопределения».

В предыдущей главе мы уже говорили о том, что в области религиозного права мусульмане разделяются на традиционные мазхабы, одинаково олицетворяющие собой правоверие. В области вероучительной (акыда) в исламе также имеются расхождения, которые оформляются в отдельные школы, как правило, привязанные к правовым школам. Поскольку ислам плюралистичен и позволяет сосуществовать различным богословским мнениям, одинаково признаваемым в качестве сравнительно равноправных, если они обоснованы ссылками на проверенные источники и свидетельства из истории раннего ислама (несмотря на порой ожесточенные споры между различными школами), понятие догмата в приложении к религии мусульман может быть применено лишь в условном смысле. Это делает грань между «ортодоксией» и «еретическим воззрением» в исламе весьма шаткой, что создает подчас непреодолимые затруднения в определении степени ортодоксальности (соответствия доктрине, задающей норму) / гетеродоксальности (отклонения от нормативного образца) учений разных школ.

С другой стороны, у суннитов существует единый набор основных положений веры, составляющий общее догматическое основание для всевозможных толков и школ этого течения, расхождения между которыми связаны с трактовкой частных вопросов и более детальной философской интерпретацией общепризнанных истин. Точно так же существуют общие «догматические» положения вероучения шиитов, разделенных на множество сект [424].

Одним из шести столпов веры (или столпов млшил) [425]суннитского ислама является вера в Божественное предопределение. В арабском языке учение о предопределении именуется «кадар ва када» [426]. Изначальное значение существительного «кадар» — определенная мера или размер. Близкое значение несет однокоренной глагол «каддара» [427] , что означает определять, исчислять или оценивать. Второе существительное, «када», в свою очередь, имеет юридический оттенок, означая приговор или решение, и происходит от глагола «када» — судить, решать, приговаривать. От того же корня происходит слово «кадий» — мусульманский судья. Таким образом, словосочетание «кадар ва када» можно перевести буквально как «расчет и приговор».

Доктрина о предопределении является мусульманским аналогом христианского Промысла и с необходимостью проистекает из теистического характера ислама. Коран изображает Аллаха Всемогущим Творцом. Любая вещь в этом мире исполняет Его волю, любое событие происходит только с Его соизволения. В священной книге мусульман можно обнаружить множество поэтически выразительных пассажей, описывающих прямое вмешательство Божьей воли в естественную жизнь природы:

«Пусть посмотрит человек на свое пропитание! Мы проливаем обильные ливни, затем рассекаем землю трещинами и взращиваем на ней злаки, виноград и люцерну, маслины и пальмы, сады густые, плоды и травы на пользу вам и вашей скотине» (Коран, 80:24–32).

«Мы низвели с неба воду в меру и разместили ее на земле. Воистину, Мы способны увести ее. Посредством нее Мы вырастили для вас пальмовые сады и виноградники, где растет для вас много плодов, которые вы едите. Мы вырастили дерево, которое растет на горе Синай и дает масло и приправу для вкушающих. Воистину, домашняя скотина служит назиданием для вас. Мы поим вас тем, что находится у них в животах. Они приносят вам многочисленную пользу, и вы питаетесь ими. На них и на кораблях вы передвигаетесь» (Коран, 23:18–22).

В этих и многих других отрывках Коран убеждает, что вполне обычные явления природы — дело рук Самого Аллаха.

Уже при поверхностном знакомстве с представлением о характере попечительства Бога о сотворенной Им вселенной мы обнаруживаем первое значительное отличие от христианских представлений. В исламской религиозной картине мира Бог, однажды создав мир из ничего, не прекращает своей творческой активности, но непрестанно творит его вновь и обновляет, благодаря чему последний и сохраняется. При этом не только существование природы, но и вся жизнь человека пронизаны провиденциальной регуляцией Божества. Что касается роли провидения в сфере человеческой жизни, то исламские представления имеют две существенные особенности, отличающие его от христианства.

Во-первых, ислам учит тому, что все происходящее, как доброе, так и злое в жизни человека, сотворено самим Богом и соответствует его воле. Поскольку проблема теодицеи («оправдания» Бога перед лицом существующего в мире зла) не входит в сферу нашего прямого интереса, мы оставим эту любопытнейшую тему без дальнейшего внимания. Однако данное положение вероучения мусульманской веры мы рассмотрим частично в свете других богословских проблем.