Джеффри Николас - Дюна и философия: путь ментата

Ни суннитский ислам, ни дзен-буддизм не воплощают в себе теологию освобождения. Ни то, ни другое учение не повлияло бы на верования давно порабощенного народа. Ортодоксальный ислам одобряет рабство (тем не менее Коран позволяет рабовладельцу освобождать рабов, что является способом искуплением греха). Буддизм прямо не запрещает рабство (хотя это, по-видимому, нарушает запрет Восьмеричного Пути на торговлю людьми).

Как только Пол Муад'Диб стал императором Дюны, религия Фрименов смешалась с католицизмом, что привело к возникновению еще одной синкретической веры: «дзенсуннитского католицизма». Католицизм несет в себе теологию освобождения, которую обычно исповедуют бывшие рабы и колонизированные народы. Ссылаясь на ритуал фрименов, напоминающий об их порабощенном состоянии («Мы никогда не простим и никогда не забудем»), Джулия Лист утверждает, что ценности фрименов похожи на ценности протестантов в американском обществе 1960-х гг. Поэтому вполне вероятно, что с самого начала вера дзенсунни больше походила на католицизм или протестантизм, чем на суннитский ислам или дзен-буддизм. Действительно, Оранжевая католическая Библия, созданная вскоре после войны между людьми и мыслящими машинами, является авторитетным религиозным текстом для дзенсунни-католиков.

Проблемы, очевидные в широко распространенной точке зрения, дают критически важный урок: лучше избегать понимания образа жизни, культуры и верований фрименов, как исключительно производных от религии. Ценности фрименов почерпнуты из многих других источников, включая их историю в качестве порабощенного народа и суровую окружающую среду, в которой они жили на Арракисе. Реагируя и приспосабливаясь к тяжелым условиям, мировоззрение фрименов имитирует пограничный менталитет и ценности, которые появились в сознании американцев в XIX в.: находчивый, уверенный в себе, духовный и прагматичный.

Представьте, что вы выросли в сиетче на скалистом выступе пустынного мира Дюны, закаленные суровыми условиями, в которых вы живете всю свою жизнь. Каждый день вы идете в пустыню, надев дистикомб, который перерабатывает влагу вашего тела (рядом со ртом и подбородком виднеется отпечаток, образовавшийся от питьевой трубки дистикомба), ездите верхом на массивных червях по широким просторам пустыни, молитесь Шай-Хулуду, ожидая прихода пророка. Поскольку стоячую воду вы видели лишь в резервуаре, мысль об океане, о воде, необъятность которой не сможет осилить человеческий глаз, непостижима для вас. Тем не менее, когда прибывает пророк Пол Муад'Диб и призывает вас сражаться во всемирном джихаде, вы берете свой крис-нож и лазган, садитесь на космический корабль «хайлайнер» и годами сражаетесь, служа своему Богу-Императору, на фантастических планетах, покрытых океанами.

Такой длительный период времени вдали от родного мира заставит вас задуматься: кто вы такой? Почему вы здесь? Какие принципы формируют ваш характер? Какие убеждения лежат в основе самого вашего существования, вашей души? Два американских философа могут оказать должную помощь в поисках определения характера и ценностей фрименов.

В своем эссе «Доверие к себе» (1841) американский философ Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882) охарактеризовал добродетель или превосходство характера как доверие к себе. Для Эмерсона доверие к себе означает не только материальную, но и духовную самодостаточность. Это способность следовать собственным инстинктам и избегать тупого подчинения; быть лидером, а не последователем. Уверенный в себе человек идет своим собственным путем, рассматривает свои собственные идеи как универсальные истины, отвергает бездушную логику и принимает освобождающую духовность, которая превосходит земной опыт. Эмерсон говорит:

Всякий подлинный человек – это причина, страна и эпоха; для полного осуществления своего предназначения требуется бесконечное пространство, числа и время. Следующие поколения, кажется, идут по его стопам, словно вереница подопечных. Всю историю легко можно свести к биографии нескольких сил решительных и искренних людей».

Доверие к себе также подразумевает, что человек доверяет себе как индивиду, обладающему мудростью, которая позволяет делать правильный выбор, проецировать свою внутреннюю духовность на внешний мир. Американцы, как правило, относятся к числу «немногих сильных и серьезных людей», которые являются примером добродетели самостоятельности. Наибольшим доверием к себе обладают, – поэты и пророки; в наименьшей – политики и бюрократы.

Доверие к себе – это добродетель, знакомая фрименам. Хотя фримены – кочевой народ, в основном падальщики, наемные сборщики Пряностей и солдаты, у них есть глубоко укоренившаяся духовность (вера в Шай-Хулуда, Подателя), долг (следовать своему пророку, превратить Дюну в зеленый рай и распространить джихад на другие миры), страна (Арракис) и бескомпромиссная вера в то, что они – избранный народ своей эпохи. Сформированный суровыми условиями Дюны, характер народа фрименов олицетворяет духовную самодостаточность, которую Эмерсон так красноречиво восхвалял в американском народе.

В «Доверии к себе» он пишет: «Человеку следует научиться выявлять и беречь тот проблеск света, что озаряет его разум душу.». Фрименам свойственна эта способность к самодостаточности, которая заключается в том, чтобы развивать и проецировать свою внутреннюю силу, свой «проблеск света». Кроме того, доверие к себе включает практику огромного самоконтроля. По словам принцессы Ирулан, «Фримены превосходили всех прочих в том качестве, которое древние называли «Spannungsbogen» (напряженность событий), – то есть умение сдерживать себя и, ощутив желание, не спешить с его удовлетворением («Дюна»). Лишь уверенный в себе народ мог пережить длительное порабощение, столетия скитаний по Вселенной и, в конечном счете, процесс адаптации к суровым условиям пустыни Дюны. Способность фрименов выстоять перед лицом экстремальных трудностей – то, что делает их самостоятельными и американскими.

Для другого американского философа, Джона Дьюи, демократия напоминает метод реализации идеала социального и политического равенства. Дьюи пишет: «Демократия – это уклад жизни, основанный на вере в возможности человеческой природы» («Поздние работы»).

Одна из интерпретаций этого утверждения состоит в том, что только в условиях демократии граждане могут надеяться на улучшение условий их индивидуальной и коллективной жизни (политические свободы, экономические возможности, качество жизни). Хотя часть того, что имеет в виду Дьюи, это всего лишь пресловутая верхушка айсберга.