Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

4. И хотя дух вступит в противоречие с иными астрологами, это меня не очень смущает; я должен повиноваться Богу больше, неже­ли людям: они слепы в духе; если не хотят видеть, пусть и остаются слепыми.

5. Теперь заметь: когда на третий день взошла из просиявшего в сладкой воде света молния огня (каковая молния есть горькое ка­чество, рождающееся в воде из возжженного испуга огня).

6. То вся природа сего мира пришла в кипение и движение в земле, как и над землею, и во всех вещах начала снова рождаться жизнь.

7. Из земли взошли трава, зелень и деревья, и в земле — сереб­ро, золото и всякие руды, и в глубине над землею взошло дивное сложение сил.

8. Но чтобы ты мог понять, при каких обстоятельствах и как все произошло со всеми этими вещами и рождениями, я опишу тебе все последовательно, каждое в своем порядке, чтобы ты правильно понял основание этой тайны: и во-первых, начну с земли; затем, во­вторых, будет речь о глубине над землею; и в-третьих, о сплочении воедино тел звезд; в-четвертых, о семи главных качествах планет, и о сердце, каковое есть солнце; в-пятых, о четырех стихиях; и в-ше­стых, о внешнем постижимом рождении, происходящем из всего этого правления; и в-седьмых, о дивной соразмерности и пригнан­ности всего колеса природы.

9. Пред это зеркало приглашаю я теперь всех любителей святых и многохвальных искусств философии, астрологии и теологии: я хочу здесь открыть им корень и основание.

10. И хотя я раньше не изучал их искусств, и не учился им, и не умею обходиться с их измерениями окружностей, да это меня и не заботит,— все же они найдут здесь достаточно того, чему можно поучиться, так что иной во всю свою жизнь не успеет основательно изучить и постигнуть все.

11. Ибо я не нуждаюсь в их правилах и приемах, так как я нау­чился не у них, но имею иного учителя, каковой есть вся природа. У этой-то всей природы с присущим ей рождением изучил я мою фи­лософию, астрологию и теологию и от нее научился, а не от людей или через людей.

12. Но так как люди суть боги и имеют познание Бога, единого Отца, из которого они произошли и в котором живут, то я вовсе не презираю их правила философии, астрологии и теологии; ибо я на­хожу, что большей частью оно покоится на истинном основании, и я приложу также старание, чтобы следовать их правилу.

13. Ибо я должен же сказать, что их правило было моим учите­лем, и что с их правила я начал и из него получил свое первое по­знание; и я вовсе не имею намерения опрокидывать или улучшать их правило, ибо я и не могу этого сделать, никогда не учившись ему, но оставлю его на его престоле.

14. Я не намерен также строить на их основании; а как усерд­ный работник хочу отгрести всю землю от корня, чтобы можно бы­ло видеть все дерево с корнем, стволом, сучьями, ветвями и плода­ми и чтобы писание мое не было таким образом ничем новым, но чтобы их философия и моя философия были единым телом, единым деревом, приносящим одинаковые плоды.

15. И у меня нет также никакого повеления сильно жертвовать на них или осуждать их иначе, как за их пороки гордости, зависти, жадности и гнева; на это сетует весьма могущественно дух природы, а не я; и что мог бы сделать я, жалкий прах, я, который весьма не­мощен.

16. Но вот, что указывает дух: им вверен был полновесный та­лант и ключ; но они погрязли в сладострастиях плоти, и закопали в землю полновесный талант, и в гордом опьянении своем потеряли ключ.

17. Дух долгое время дожидался, что они отопрут, что день уже близок, хотя он у них, и не знают его, и постоянно блуждают таким образом в поисках, в своем гордом и тщеславном опьянении, по­добно мужику, который ищет свою лошадь, а сам едет на ней.

18. Потому говорит дух природы: так как они не хотят пробу­диться ото сна и отпереть дверь, то я сделаю это сам.

19. Что мог бы иначе я, бедный, простой мирянин, писать или учить об их высоком искусстве, если бы это не было дано мне духом природы, в котором я есмь и живу? Не состою ли я лишь в простом мирском звании, не получая за это писание никакой платы? Должен ли я потому противиться духу, возбраняя ему начать отпирать там, где он хочет? Ведь я не сама дверь, а только простой засов пред нею: если бы дух теперь выдернул меня и бросил в огонь, неужели я мог бы возбранить ему и в этом?

20. И вот, если бы я захотел быть негодным засовом, который не позволял бы духу выдернуть себя и отпереть, разве дух не разгне­вался бы на меня, и не сорвал бы меня, и не выкинул бы прочь, и сделал бы себе более полезный и пригодный засов? И я лежал бы тогда, и меня попирали бы ногами, того, кто еще недавно красовал­ся на прекрасной двери: на что был бы тогда годен засов? Разве что на дрова.

21. Вот, я говорю тебе тайну: как только дверь распахнется до самого крюка своего, выкинуты будут вон все негодные, крепко за­битые засовы; ибо дверь не будет больше затворена, а останется от­крытой, и все четыре ветра будут входить и выходить сквозь нее. Но чародей сидит на дороге и многих ослепит, так что они не увидят двери, и тогда вернутся домой, и скажут: там нет никакой двери, но это только вымысел, не ходите больше туда.

22. Так дозволяют люди сбивать себя с пути и живут в своем опьянении.

23. Когда же это произойдет, то разгневается дух, растворив­ший ворота, за то, что никто больше не хочет входить или выходить через его ворота, и сбросит в бездну столпы ворот; и не будет боль­ше времени: кто внутри них, те и останутся внутри, а кто снаружи, те и останутся снаружи. Аминь.

24. Теперь спрашивается: что же суть звезды? Вот Моисей пи­шет об этом: И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи и для знамений и времен, дней и годов; и да будут они светилами на тверди небесной, чтобы светить на землю.

25. И стало так, и создал Бог два светила великие: светило боль­шее для управления днем и светило меньшее для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на земле, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо; и из вечера и утра был день четвертый (Быт. 1, 14-19).

26. Это описание достаточно показывает, что высокий муж Моисей не был его автором, ибо писатель не познал ни истинного Бога, ни того, что суть звезды. И надо полагать, что сотворение не было описано до потопа, но хранилось в памяти как смутное сказа­ние и передавалось из рода в род до времен после потопа, когда мир снова зажил эпикурейски.

27. Тогда святые отцы, увидевши это, описали сотворение, что­бы оно не было забыто и чтобы эпикурейский мир в сотворении имел пред собою зеркало и мог увидеть в нем, что Бог есть и что настоящее состояние мира не было от вечности таким. Чтобы имел он, таким образом, в сотворении зеркало пред собою и боялся этого сокровенного Бога.