Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

87. Таков рост, или сплочение воедино, или образование тела какого-нибудь корня, как оно происходит на земле.

88. Теперь ты скажешь: как может быть Бог в этом рождении? Смотри: таково рождение природы, и если бы в этих трех качествах, как то: терпком, горьком и сладком, не было возжженного огня гне­ва, ты увидел бы, пожалуй, где Бог.

89. Но вот теперь во всех трех огонь гнева: ибо терпкое качест­во слишком холодно и слишком жестко стягивает тело; и сладкое также слишком густо и темно, и терпкое качество скоро схватывает его, и держит в плену, и чрезмерно иссушит; и горькое слишком колюче, убийственно и неистово; и эти три не могут прийти к согла­сию.

90. Иначе, если бы терпкое не было так жестоко возжжено в хо­лодном огне, и вода не была так густа, и горечь так буйна и убийст­венна, то они могли бы возжечь тот огонь, от которого произошел бы свет, и из света — любовь, и из молнии огня — звук: тогда ты, пожалуй, увидел бы, не небесное ли то было бы тело, в котором сиял бы свет Божий.

91. Но так как терпкое качество слишком холодно и чрезмерно иссушает воду, то оно держит пленным в холоде своем знойный огонь и умерщвляет тело сладкой воды; также пленяет оно и горечь и иссушает ее.

92. А в этом иссушении умерщвлена бывает тучность в сладкой воде, в которой возгорается огонь, и эта тучность делается терпким и горьким духом; ибо когда тучность в сладкой воде умирает, она превращается в пот скорби, в котором качествуют терпкое и горь­кое качества.

93. Не в том смысле, будто вода совсем умирает: нет, этого не может быть; но терпкий дух забирает в плен в своем холодном огне сладость и тучность воды, и качествует совместно с нею, и пользует­ся ею для своего духа.

94. Ибо дух его совершенно застыл в смерти, и нуждается те­перь в воде для своей жизни, и извлекает из нее тучность, и отнима­ет у нее ее силу.

95. Тогда вода превращается в пот скорби, который стоит меж­ду жизнью и смертью, и не может возжечь в себе огонь зноя, ибо тучность содержится в плену в холодном огне; и все тело остается мрачной долиною, пребывающей в скорбном рождении и не могу­щей достигнуть жизни.

96. Ибо жизнь, состоящая в свете, не может подняться в жест­ком, горьком и терпком теле, ибо она в плену в холодном огне, но не совсем умерла.

97. Ибо ты видишь, что все это правдиво. Возьми какой-нибудь корень, который знойного качества, и положи его в теплую воду или же возьми его в рот, и согрей, и смочи, и ты скоро увидишь его жизнь, как он начнет действовать и вершить, а пока он вне зноя, он в плену смерти и холоден, как всякий другой корень или как дерево.

98. Ты видишь также, пожалуй, что тело у корня мертво, ибо когда из корня вынута сила, то тело остается мертвою падалью и не может никак действовать. Это происходит оттого, что терпкий и горький дух умертвили тело воды, и извлекли для себя тучность, и взрастили в мертвом теле свой дух.

99. Иначе, если бы сладкая вода могла удержать свою тучность в собственной власти, а терпкий и горький дух весьма кротко тер­лись бы между собою в сладкой воде, то они зажгли бы тук в слад­кой воде; тогда немедленно в воде родился бы свет и осветил бы терпкое и горькое качества.

100. Отсюда они получили бы свою настоящую жизнь, и удо­вольствовались бы светом; и весьма обрадовались бы в нем; и от этой живой радости взошла бы любовь и в молнии огня через вос­хождение горького качества в терпком вознесся бы звук; а произой­ди это, был бы небесный плод, какой восходит на небе.

101. Но ты должен знать, что земля обладает всеми семью ис­точными духами: ибо через диавольское возжжение духи жизни все вместе были сплочены в смерти и как бы взяты в плен, но не умер­щвлены.

102. Первые три, как то: терпкий, сладкий и горький, принад­лежат к образованию тела, и в них состоит подвижность и тело: они обладают постижимостью и суть рождение самой внешней приро­ды.

103. Другие три, как то: зной, любовь и звук, состоят в непо­стижимости и рождаются из первых трех; и это есть внутреннее ро­ждение, с которым качествует Божество.

104. И если бы первые три не застыли в смерти, так что могли бы возжечь зной, то ты скоро увидел бы светлое небесное тело и увидел бы, пожалуй, где Бог.

105. Но так как три первых качества земли застыли в смерти, они и остаются смертью и не могут возвысить жизнь свою в свете; но остаются темною долиною, в которой гнев Божий, смерть и ад, равно как и вечная тюрьма и мука диавола.

106. Не то, чтобы эти качества были отвергнуты от самого внешнего рождения, в котором огонь гнева, и до самого внутренне­го, но отвергнуто лишь внешнее постижимое тело и в нем внешняя адская мука.

107. Ты видишь здесь еще раз, как связаны между собою царст­во Божие и царство ада, как единое тело, и, однако, одно не может постигнуть другого. Ибо второе рождение, как то: зной, свет, лю­бовь и звук, сокрыто в самом внешнем и делает внешнее подвиж­ным, так что оно собирается вместе и рождает тело.

108. И хотя тело состоит во внешней постижимости, однако, бывает сложено по роду внутреннего рождения, ибо во внутреннем рождении пребывает слово, а слово есть звук, восходящий в молнии огня в свете, сквозь горькое и терпкое качества.

109. Но так как звук слова Божия должен восходить сквозь терпкую, горькую смерть и рождать тело в полумертвой воде, то и тело это бывает злым и добрым, мертвым и живым, ибо оно вскоре принуждено бывает вобрать в себя сок ярости и тело смерти и со­стоять в том же теле и той же силе, что и мать-земля.

110. А то, что жизнь также и в детях земли сокрыта под смер­тью и в смерти земли, я докажу тебе здесь.

111. Вот смотри: человек становится недужным и больным, и если ему не помочь, то он умирает: и это через какую-нибудь злую смертельную влагу или через различные иные произрастания земли, а равно и через какую-нибудь вредную плоть или разложение ее.

112. Но если окажется умный врач, и узнает у больного, в чем причина его болезни, и эту причину, будь то плоть, или трава, или влага, и перегонит или сожжет в порошок, сообразно роду подле­жащего вещества, и отожжет у нее самый внешний яд, который в смерти,— то останется потом в воде или в порошке звездное рожде­ние на своем престоле, где борются между собою жизнь и смерть, и обе способны к восхождению, ибо мертвое тело убрано прочь.

113. И если ты прибавишь теперь к этой воде или порошку хо­рошее зелье или что-нибудь подобное, могущее удержать в плену восхождение и силу ярости в звездном рождении, и дашь больному в чуть теплом питье, будь то в пиве или вине, то действует самое внутреннее или сокровенное рождение той вещи, которая причини­ла человеку болезнь своим самым внешним мертвым рождением.

114. Ибо если эту вещь положить в теплую влажность, в ней на­чинает всходить жизнь, и жизнь охотно поднялась бы и зажглась бы в свете, но не может из-за ярости, которая противостоит ей в звезд­ном рождении.