Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

Благодать похищает у души ее собственное действие и также похищает у нее ее собственное существо! В этом самоопережении душа поднимается над "естественным светом", свойственным только творению, и вступает в непосредственное сношение с Богом.

Я хочу, чтоб вы хорошо меня поняли; я приступлю теперь к мысли, о которой никогда еще не говорил. Достойный Дионисий замечает: "Как только для духа перестает существовать Бог, так нет для него и первообраза, представляющего его вечную первопри­чину".

Я утверждал и теперь утверждаю: только одно дело совершал Бог извечно. В этом деле — для Себя самого — положил Он и нача­ло души, но душа ради излишества, вышла из этого вечного начала в творения, утратила таким образом торжество с Богом и стала чуж­дой своему собственному подобию.

А между тем, это она, в своем бытии твари, создала "Бога" — Его не было прежде, чем душа не стала творением. Раньше я гово­рил: "Я причина тому, что Бог есть "Бог", Бог существует благодаря душе, но божество — Он Сам через Себя. Пока не было творений, и Бог не был Богом; но несомненно был Он божеством, так как это имеет Он через душу. Когда же найдет Бог уничтожившуюся душу, такую, которая стала (силой благодати) ничто, поскольку она са­мость и своеволие, тогда творит в ней Бог (без всякой благодати) Свое вечное дело и тем, вознося ее, извлекает ее из ее тварного бы­тия. Но этим уничтожает в душе Бог Себя Самого и таким образом не остается больше ни "Бога", ни "души". Будьте уверены, это — са­мое существенное свойство Бога! Если достигла душа того состоя­ния, что стала способна страдательно воспринимать действие Бога, тогда ей и не надо иметь больше Бога! Тогда она вновь вечный про­образ, в котором вечно созерцал ее Бог, тогда она вновь Его вечное Слово! Итак, когда Дионисий говорит: "Нет больше Бога для духа", под этим разумеет он то, что я только что изложил.

Теперь можно спросить: в том состоянии, когда душа стала вновь своим вечным прообразом,— есть ли она — тот "свет", о ко­тором говорит Давид: "В нем должна она узреть свет вечный!" Мы отвечаем: нет! не в этом свете должна узреть душа тот вечный свет, что сделает ее блаженной. Ибо — так сказал достойный Диони­сий — "и его вечный прообраз уничтожится для духа". Я хочу это пояснить, чтобы вы это лучше поняли.

Лишь только дух совершит свой полет из себя, причем уничто­жится он как образ творения и через то (как я уже сказал) освобо­дится от Бога, так тотчас и душа, став вновь своим вечным прообра­зом, прорвется через этот свой прообраз в сущность — поскольку она обнаруживается в Отце. Таков смысл изречения. И так проте­кают через душу все вещи, возвращаясь к Отцу, Который как начало Своего вечного Слова есть также и начало всех творений.

Теперь мы могли бы спросить, есть ли этот "свет", то есть Отец, тот самый свет, в котором дух созерцает вечный свет? Я отвечаю: нет! А теперь слушайте хорошенько!

Только Бог творит и создает дела; Божество не действует и не знает творческой деятельности. Что же касается моего вечного об­раза, то для него Бог не есть "Бог", ибо тут Он не является творцом; тут душа моя приравнивается "Отцу". Ибо мой вечный прообраз (по отношению к Божеству — "Сын") во всем равен Отцу. Но в Свя­щенном Писании сказано: "ничто не равно Богу"! Таким образом, чтоб стать равной Богу, не должна ли душа обратиться в Ничто? Это предположение совершенно верно! И все же мы должны заметить: где есть равенство, там нет единства, ибо равенство "посягает" на единство, и где есть единство, там нет равенства, ибо равенство пре­бывает в разделении и многообразии. Где есть равносущность, там нет единосущности! Я не равен самому себе, я — един, это одно и то же, что я есмь. Так и Сын в Божестве: поскольку Он Сын, Он равен Отцу, но не одно с Ним. Где Отец и Сын одно в единстве божест­венного существа, там нет больше равенства. В этом единстве Отец никогда не знал о Сыне, ни Сын об Отце, ибо там нет ни Сына, ни Отца, ни Духа Святого. Когда же душа достигла Сына — вечного своего прообраза, в котором она равна "Отцу",— тогда пробивается она через вечный прообраз и устремляется вместе с Сыном за пре­делы всякого равенства, овладевая вместе с лицами божества един­ством сущности. "В свете Твоем, Господи, мы узрим свет!" — сказал Давид. Это значит: в свете божественной единосущности должны мы созерцать божественное существо и все его совершенство, как открывается оно в выявлении Лиц и в единстве сущности. Святой Павел говорит: "Мы должны быть перенесены из сияния в сияние и стать равными Ему". Это значит: "Из света сотворенного перенесены мы будем в сияние не сотворенное божественной сущности" и "пре­будем, как Он".

"В нем живы все творения",— говорит святой Иоанн: в то время как Отец созерцает Сына Своего, все творения отображаются в Сы­не, живые. Это и есть истинная жизнь творений. Но в другом месте Иоанн говорит: "блаженны мертвые, умершие в Боге". Кажется ве­ликим чудом, что в Том умирание, Кто Сам сказал про Себя, что Он есть жизнь. Но вникните глубже! Душа пробивается сквозь свой вечный образ и впадает в чистое ничто своего вечного образа, это называется "умиранием" духа!

Умирание есть не что иное, как "лишения жизни". Когда душа увидит, что всякая определенность, так или иначе приводит к мно­гообразию и разобщению вечного образа с Единством, тогда Дух переживает смерть своего "я" ради своего вечного прообраза, и раз­бивает свой вечный прообраз, и остается лишь в единстве своей божественной сущности. Это — "блаженные мертвые, в Боге умер­шие". Никто не может быть погребен и блажен в божестве, если раньше не умрет для Бога, возвратившись к своему вечному прооб­разу, как я уже сказал. Наша вера говорит: "Христос воскрес из мертвых: Христос воскрес из Бога в Божество, в единство божест­венной сущности". Так и христианская душа, так и все разумные души. Когда умрут они и для своего вечного прообраза, тогда вос­креснут они из этой смерти в Божество и насладятся на этой высоте всеми благами, всею полнотой божественной сущности, где дух пре­бывает блаженным!

Теперь слушайте о переживании божества! Блажен только Бог в Себе Самом. И все творения, которых Он хочет сделать блажен­ными, должны быть блаженны тем же блаженством и так же, как Бог. Да будет вам известно, что в этом единстве дух возносится над всеми существами, даже над своим собственным вечным существом, над всем мирозданием и над всяким равенством, которое он сохра­няет с Отцом в своем вечном образе, и вместе с Отцом возносится в единство божественной сущности, где Бог постигается как одно це­лое.

В этом переживании дух перестает быть творением, ибо он сам тогда "блаженство": он одно существо, одно естество с Божеством и в то же время блаженство свое собственное и всех творений. Да, я утверждаю: если и допустить, что Бог сделал бы то, что сделать не может, и дал бы испытать безусловную полноту блаженства духу, покуда он был бы еще творением, тогда невозможно, чтобы Бог ос­тавался для него "Богом" и чтобы дух был при этом блажен и тако­вым оставался. Если бы кто-нибудь был на небе и увидал всех свя­тых, каждого в его блаженстве, тот ничего бы не нашел сказать о святых, а только о Боге. Блаженство — это всегда Бог; и каждый кто блажен, тот в переживании блаженства — Бог, и божественное есте­ство, и существо Божее. У святого Павла сказано: "Кто говорит, что он есть нечто, когда он ничто, тот самого себя обманывает"; в пере­живании блаженства человек становится ничто, и все, сотворенное становится для него ничто! Относительно этого достойный Диони­сий говорит: "Господи, приведи меня туда, где Ты — Ничто!" Это значит: "Приведи меня, Господи, туда, где Ты превышаешь всякий сотворенный разум". Бог, говорит святой Павел, живет в свете, ко­торого никому не достичь. Это значит: нельзя познать Бога ни в каком сотворенном свете.