Игорь Прись - Знание в контексте

Выше мы выявили проблему, на которую указывают случаи Гетье. Знание отсутствует, если истинное мнение оказывается истинным случайно. Урок Гетье, таким образом, в том, чтобы исключить случайность в формировании истинного мнения. В то же время существуют случаи обоснованных истинных мнений, которые не являются знанием, хотя, на первый взгляд, их нельзя назвать случайными. Более того, их вероятность может быть очень высокой [42] Пробабилистская теория обоснования утверждает, что у субъекта S есть обоснование для мнения, что р, тогда и только тогда, когда р весьма вероятно [70]. Эта теория сталкивается, в частности, с проблемой обоснования больших конъюнкций. Например, в простейшем случае (для независимых событий) вероятность истинности конъюнкции равна произведению вероятностей, что истинны составляющие ей конъюнкты. При большом числе конъюнктов вероятность конъюнкции может быть сколь угодно мала. Таким образом, согласно пробабилистской теории, конъюнкция оказывается необоснованной. Это входит в противоречие с принципом замкнутно-сти (передачи) обоснования при логическом выводе, согласно которому конъюнкция обоснованных конъюнктов является обоснованной. . Например, в случае лотереи с большим числом возможных исходов и только одним возможным выигрышным исходом, я не могу сказать, что я знаю, что я не выиграю (или не выиграл – если лотерея уже разыграна, но мне ещё не сообщили её результат), хотя моё убеждение, что я не выиграю (не выиграл) хорошо обосновано и я действительно не выиграю (не выиграл). Это так даже в том случае, если вероятность, что моё убеждение истинно, сколько угодно близка к единице [43] Отметим, что эпистемические контекстуалисты могут считать, что в некоторых практических контекстах атрибутор (таковым могу быть я сам) может приписать мне знание, что я не выиграю в лотерею. Такова, например, позиция Льюиса [5]. . В этом случае нельзя также сказать, что одна случайность (удача) компенсирует другую, как это имело место в примерах типа Гетье, которые мы привели выше. Поэтому некоторые эпистемологи, как, например, Э. Соса, считают, что я всё-таки знаю, что не выиграю.

На самом деле требуется сделать различие между вероятностью и модальностью. Действительно, с вероятностной точки зрения закономерно, что я не выиграю в лотерею. Но с модальной точки зрения, принимающей во внимание, что могло бы быть при тех же или подобных исходных условиях (при том же методе формирования мнения), – или, как говорят, что имеет место в возможных мирах, близких к актуальному миру, в котором мы находимся, – моё истинное убеждение истинно случайно, так как я с той же лёгкостью, с которой вытянул невыигрышный билет, мог бы вытянуть выигрышный билет (хотя вероятность вытянуть выигрышный билет очень мала, она в точности такая же, как и вероятность вытянуть любой другой (невыигрышный) билет). В этом смысле нет модального отличия между миром, в котором я вытягиваю выигрышный билет, и миром, в котором я вытягиваю невыигрышный билет. То есть возможный мир, в котором я вытягиваю выигрышный билет, близок к актуальному миру. Понятие близости существенно. Не все возможные относительно имеющейся очевидности миры оказываются релевантными, а только близкие к актуальному. Льюис вводит несколько правил, которым должны подчиняться релевантные в данном контексте относительно имеющейся очевидности возможные миры. Одно из этих правил – правило подобия – требует наличие сходства между релеватными возможными мирами и актуальным миром [5].

Поясним различие между вероятностью и модальностью ещё на одном примере. Иван паркует свой автомобиль недалеко от дома. Из окна своей квартиры он не может видеть, на месте ли автомобиль. Тем не менее, рано утром, перед тем как выходить из дому, он уверен, что ночью автомобиль не был угнан. Его убеждение истинно и обоснованно. На самом деле, Иван знает, что автомобиль на месте, несмотря на то что вероятность, что он не угнан, значительно ниже, чем вероятность убеждения, которое у него было накануне, что он проиграет в лотерею. Иван действительно накануне проиграл в лотерею. Но он не знал, что он проиграет. Дело в том, что возможный мир, в котором автомобиль Ивана угнан, достаточно близок к актуальному в смысле объективной вероятности, но достаточно удалён от него в модальном смысле, то есть он не является релевантным. Эти миры не удовлетворяют правилу сходства в смысле Льюиса. Объективная вероятность сама по себе не позволяет сделать различие между знанием и незнанием.

Таким образом, рассмотренные примеры показывают, что концепты объективной вероятности и модальности играют в эпистемологии различные роли. Высокая объективная вероятность, что убеждение истинно, не означает, что оно является знанием; и наоборот. В примере с автомобилем именно модальность (доступность возможного мира – реальные возможности) определяет знание. Это рассогласованность между вероятностью и модальностью устраняется, если обратиться к понятию вероятности, условной на очевидности как знании, введённому Уильямсоном [71].

Интуиция, что наличие знания, исключающее случаи Гетье, требует, чтобы соответствующее истинное убеждение было истинным не случайно, формализуется в виде условия восприимчивости (sensitivity condition) [44] Первые версии условия восприимчивости были предложены Фредом Дрецке и Робертом Нозиком. или условия безопасности (safety condition) [62; 72].

Условие (принцип) восприимчивости . Если S знает, что p, то S верит, что p, p истинно, и если бы p было ложным, S не верил бы, что p (иногда добавляют ещё одно условие: если бы р было истинным, S верил бы, что р). Другими словами, S восприимчив только к истине/факту (не формирует ложные мнения). В терминах возможных миров условие восприимчивости означает, что в ближайших возможных мирах, в которых p ложно, S не верит, что p [45] Язык «возможных миров» не общепринят и заслуживает критики. Вместо этого, можно рассуждать в терминах контрфактивных высказываний, выражаемых условно-сослагательными предложениями: что было бы, если бы события разворачивались по-другому, чем это есть на самом деле (в нашем актуальном мире)? Мы знаем, что есть. Это актуальный мир. Но то, что есть, могло бы не быть. Что-то или даже всё могло бы быть по-другому. Модальные высказывания – высказывания относительно того, каким образом вещи могли бы или должны быть. У нас есть интуиция относительно их истинности или ложности. Эпистемология модальностей оценивает модальные высказывания на истинность. .

Два варианта условия (принципа) безопасности истинного мнения можно найти, например, в работах Т. Уильямсона, Д. Притчарда и Э. Соса (см. также раздел 2.9 ниже). (А) Ограниченное (слабое) условие безопасности . Если S знает, что p, то S верит, что p, p истинно, и мнение S, что p, не могло бы с лёгкостью быть ложным в том смысле, что истинность того же самого мнения, что р, стабильна в ближайших возможных мирах. Отметим, что ближайшие миры, в которых мнение ложно, могут не относиться к ближайшим возможным мирам. То есть существование некоторых возможных миров приводит к нарушению условия восприимчивости, но не условия безопасности (см. пример «Эрни» ниже). (B) Сильное условие безопасности . Если S знает, что p, то S верит, что p, p истинно, и мнение S, что р, не могло бы с лёгкостью быть ложным. То есть мнение, что р, варьируется, но его истинность стабильна в ближайших возможных мирах. В отличие от случая (А), в случае (В) в рассмотрение принимается большее число возможных миров, поскольку само мнение может варьироваться. При этом, разумеется, допускается не произвольная вариация мнения. Д. Притчард, например, вводит условие, что мнение формируется при помощи одного и того же метода. Возможные миры, в которых мнение не удовлетворяет этому условию, в рассмотрение не принимаются. Подробнее два варианта условия безопасности будут рассмотрены ниже.