Александр Левинтов - 1 | Плато. Диалоги
- Название:1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005319869
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Левинтов - 1 | Плато. Диалоги краткое содержание
1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Тома: но и через Сына как не нас. Эту третью ипостась мы изображаем в образе человека, но в то же время и сам человек – по Его образу. Через Сына отражается в нас, чтобы сквозь это отражение преломилось для нас существование Духа и пребывали бы мы в материи Отца своей тварностью.
Эд: мне трудно тягаться с вами, имеющими теологическое образование, но мое филологическое нутро подсказывает мне: суждение этимологически восходит к суду и судьбе, оно и впрямь предопределено некими внешними законами и судьбой, фатумом. Нам суждено, вменено и предопределено рассуждать. Это и впрямь – несвобода, неволя, следование установлениям. Нам дозволено мышление – мысью, белкой по древу – вольно порхать, взлетать на самые высокие и тонкие рисковые веточки, прятаться за стволом, перелетать с дерева на дерево, совершая головокружительные полеты или неуклюже спускаться на землю.
Тома: по-своему тоже убедительно, хотя и нестрого.
Рене: изначальное истинно. Эд говорит об изначальных смыслах. Гестия, дочь Хроноса и Реи, богиня истины и очага, с нее начинается сонм богов, мифология и именно она, когда остальные идут на пир или бой, «остается в лавке». Гестия, Истина – самая скромная и незаметная богиня, она – та точка коллапса, тот маловидный очаг мира, с которого мир и начался. Поэтому рассказ Эда красочен, нелогичен и истинен.
Эд: но истинность достигается и словом: «в начале было Слово».
Рене: мне и раньше так казалось, а теперь вы меня убедили окончательно: истина и в образе, в онтологии; и в слове, в логике. Но нельзя, к сожалению, логизировать онтологическое творчество. Картины мира возникают разом, вспышкой, озарением, или не возникают вообще, их не сконструируешь и не соберешь, как картинку из кубиков. Логика же не онтологизируема. Она пуста содержательно. Спроси у Тома, что стоит за его рассуждениями, и он ответит, да он уже ответил: «ничего». Они формальны. Это – чистая форма. В этом своя красота и свое творчество, отличное от онтологического, оно гимнасично, как мусичны озарения онтолога.
Тома: я хотел бы вернуться к восточным орнаментам, если эта тавтология уместна в нашем разговоре. Поговорим о медитации. Что это?
Рене: мы выходим из русского языка.
Эд: но мы вернемся
Рене: медитация… Пойдем следами Эда. В родственном ряду медитации – медиа, медиана, возможно, место и межа – слова, определяющие место, положение. Это – не точка зрения, это – аристотелевская топика, максимально неопределенная, ни на чем не центрированная, много- и разномасштабно аспектизированная. Как это в «Топике»? – «Истинно то, что признается всеми, если не всеми, то многими, если не многими, то избранными, если не избранными, то славными, если не славными, то хотя бы мной».
Эд: это место и положение – не точка зрения?
Рене: разумеется, нет, коль нет центра и масштаба. Я, кстати, сейчас подумал, что такое «разомкнутая линия», «луч» и «отрезок», если их обсуждать в нашей сегодняшней манере? Отрезок имеет точку, равноудаленную от обоих концов и при этом только одну. Он немедитативен. Луч или вектор не имеет ни одной такой точки и в силу этого медитативен, линия – это множество точек, каждая из которых равноудалена от концов, она медитативна до бессмертия. Медитация – это упокоение и нахождение себя в пустоте, в ничто и признании себя ничто в ничто.
Тома: Аристотель в своей «Топике» построил логику, но он же утверждал, что из топики вырастает и онтология, просто за него и до него эту онтологическую работу проделал Платон, а тягаться с Платоном в мусическом, онтологическом жанре даже Аристотелю не под силу.
Рене: следовательно, топика, медитация – это сосредоточение, доведенное до полного рассредоточения, из которого начинается логика и онтология, рассуждение и размышление. Это – предсуждение и предмышление.
Эд: остановившийся в этом «пред» теряет время и становится бессмертным, но, тем самым, обретает пространственную бесконечность, как погрузившийся во время теряет пространство и превращается в точку; точка, значит, это такое пространство, в котором есть только время.
Рене: так учил Гаутама и другие будды.
Тома: мне кажется, наш компрегентный ряд явно недостаточен, а потому не позволяет довести понятийные различия до удовлетворительной ясности.
Рене: чего же тебе не хватает?
Эд: давайте рассмотрим еще думание и соображение
Тома: вот мы и вернулись в русский язык. относительно чего мы будем обсуждать думание и соображение?
Эд: я думаю, что относительно и мышления, и суждения. Но прежде я хотел бы для себя и для вас повторить и переинтерпретировать основной смысл понятия «мышление». Человек, помните знаменитую пещеру Платона? находится между миром вещей, платящих, по Анаксагору, дань за свое существование, тем, что вестят, то есть входят из предметности в объектность, обретают своего владельца, субъекта. Без человека нет вещей, им некому и некуда вестить; есть космос, но нет природы. Мир вещей – это то, что представлено перед человеком в пещере и это представление – лишь тени идей, проходящих или проносимых за человеком и вне его пещеры. Своей энтеллехией человек удерживает бразды и стягивает идеи (эйдос, истины) и вещи. Но это стягивание несимметрично: человек втягивает вещи в себя и к себе, становясь их хозяином и собственником, субъектом вещей, превращая кантовскую Ding an sich (вещь в себе) в Ding fur sich (вещь для ебя), но сам втягивается в мир идей и истин, которые овладевают им. В первом движении мир является человеку по видимости, природой, во втором – человек сам входит в мир идей, начинает экзистенциировать, жить эссенциированно, то есть быть по сути и за счет этого проникать в комос и замыслы, apriori неисповедимые. В первом случае он обитает, пребывает в Gebiet, среде обитания, живет, стало быть, в обители и в корне -biet- слышится греческое bio и латинское vita. Во втором он оказывается в Gegnet, в данности, в том, что неопределенно дано, es gibt. Совокупность пребывания и движения человека в мире вещей и идей и дает Sicherdrang, Drang zu sich, собственный путь, Unser Weg, наш путь, или, как ты называешь его, Рене, метод, следование.
Мышление – один в едином Sicherdrang, и при этом – необходимый процесс. Мышление – выход человека в открытый космос идей: движение, строго говоря, бесполезное, опасное для здоровья, чреватое, ненужное самому человеку, но зато позволяющее миру быть. Мир есть (равнозначно – истинен) только в силу того обстоятельства, что, помимо овеществленности его человеком, он человеком же еще и обмыслен.
Рене: мы – не рабы вещей, а их творцы и хозяева
Тома: но не только в силу того, что превращаем материальное в вещное, а за счет способности обмыслить, облечь и сами вещи и их порождение и даже само обмысливание обмысливанием. Это вторичное обмысливание обмысливания и есть рефлексия
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: