Тесла Лейла Хугаева - Гражданская война Демократов и Консерваторов. Кто убил Кеннеди?

Власть – это яд, известно тысячелетия. Да не приобрёл бы никто и никогда материальной власти над другими! Но для человека с верою в нечто высшее надо всеми нами, и потому с сознанием своей ограниченности, власть ещё не смертельна. Для людей без верхней сферы власть – это трупный яд. Им от этого заражения – нет спасенья. Помните, что пишет о власти Толстой? Иван Ильич занял такое служебное положение, при котором имел возможность погубить всякого человека, которого хотел погубить! Все без исключения люди были у него в руках, любого самого важного можно было привести к нему в качестве обвиняемого. (Да ведь это про наших голубых! Тут и добавлять нечего!) Сознание этой власти («и возможность её смягчить» – оговаривает Толстой, но к нашим парням это уж никак не относится) составляли для него главный интерес и привлекательность службы. Чту там привлекательность! – упоительность! Ведь один ты знаешь спецсоображения, больше никто. И поэтому ты всегда прав. В одном только никогда не забывайся: и ты был бы такой же чуркой, если б не посчастливилось тебе стать звёнышком Органов – но только будь верен Органам! Нет, это надо пережить – чту значит быть голубою фуражкой! Любая вещь, какую увидел – твоя! Любая квартира, какую высмотрел – твоя! Любая баба – твоя! Любого врага – с дороги! Земля под ногою – твоя! Небо над тобой – твоё, голубое! А уж страсть нажиться – их всеобщая страсть. Как же не использовать такую власть и такую бесконтрольность для обогащения? Да это святым надо быть!..Если бы дано нам было узнавать скрытую движущую силу отдельных арестов – мы бы с удивлением увидели, что при общей закономерности сажать, частный выбор, кого сажать, личный жребий, в трёх четвертях случаев зависел от людской корысти и мстительности, и половина тех случаев – от корыстных расчётов местного НКВД (и прокурора, конечно, не будем их отделять)».

– Меня поняли превратно, – продолжал свою речь Солженицын, зачитав очередную выдержку из своей известной книги. – Говорили, что я против демократии и против прогресса. Андрей Сахаров прочитал мне отповедь, как если бы я призывал к авторитарному обществу и мистическому мышлению. Я говорю о религии как о духовной энергии человека, а духовной энергии человека нет и не может быть без разума, без совести и сердца. Христианство – это философия духовной энергии, которая много важнее материального выживания, и прямо противоположна энергии тщеславия и садомазохизма. Это я хотел сказать. Берегите духовную энергию! Созидайте, ищите, не бойтесь идти за правдой, не продавайте душу ни власти ни жадности ненасытной! Не говорите что правды нет, и не теряйте свой разум, ибо разумом живет сердце и душа человека. Может быть, как говорил Артур Шлезингер, это кажется «позой пророка». Нет, друзья, я просто стараюсь сказать своими словами то, чего у меня нет средств высказать на научном языке. Иначе бы вы поняли, что я не ретроград, и что духовная энергия единственное, что есть важного для прогресса и будущего человечества.

Речь Александра Солженицына приветствовали долгими аплодисментами. Андре Жид прослезился, а Лион Фейхтвангер подошел обнять сердечного друга. Бертран Рассел присоединился к восторженным поздравлениям писателей:

– Дорогой Александр Исаевич! Я материалист, но я никогда не был ни марксистом, ни поклонником немецкого идеализма. Я поддерживаю теорию эволюции Дарвина, но я всегда был против социального дарвинизма – все мои книги о демократическом социализме, в где люди должны жить в дружбе и сотрудничестве. В своей истории философии я писал, что философия Фихте безумна, а философия Канта и Гегеля – ложная в своей основе. Я писал в своих книгах, как вредна философия конкуренции для общества, и каким ядом разливается социальный дарвинизм, когда западный капитализм превращает коммерческую жизнь в состязание на выживание сильнейшего. Я называл их динозаврами, которые поклоняются силе, и которые как динозавры вымрут, а интеллектуалы унаследуют их королевство. И я тоже часто отмечал, что наш мир безумен и движим патологической энергией, что добро пассивно, а зло активно. Как материалист, я не мог осудить марксизм за материализм, но я всегда чувствовал, что в нем пропущен уровень человечности, и я говорил об игнорировании психологии и этики, всегда ставил это в вину марксизму.

Мы с тобой согласны в главном, ни рыночная экономика, ни плановое хозяйство не решат проблем человечества. Проблема эта на уровне этики и психологии. Я искал решения в системе образования, ты ищешь ее в христианстве, как мой друг Альберт Швейцер, и мы оба отвергаем безумие социального дарвинизма и немецкого идеализма.

Следующее слушание Большого Суда над Холодной войной рассматривали «дело Дарвина», который со всей суровостью обвинялся в распространении ложной теории социального дарвинизма. Утверждалось, что социальный дарвинизм стал основой той идеологии, которая укрепила в людях злое начало, и привела к полному поражению доброго начала – духовной энергии разума и совести. Социальный дарвинизм объявлялся основой всего теоретического инструментария Холодной, которым в равной степени пользовались обе стороны. Наравне с социальным дарвинизмом обвинение было выдвинуто философии немецкого идеализма, которую представляли Кант, Фихте, Гегель и Ницше. Ницше сумел соединить в своей теории дарвинизм и немецкий идеализм, когда определили человека как мост между обезьяной и сверхчеловеком. Обвинение философии немецкого идеализма было выделено в отдельное слушание. А в тот день в Центральной Зале Храма Духа слушалось дело социального дарвинизма.

Бертран Рассел выступил со вступительной статьей:

«Вопросы обвинения Социального Дарвинизма», которая имела большой успех.

– Уважаемые дамы и господа! Друзья и товарищи!

Сегодня мы слушаем дело об обвинении Социального дарвинизма. Я бы хотел сразу заострить ваше внимание на том факте, что речь идет не о теории эволюции животного мира, которую мы все признаем, а о социальном дарвинизме. Экстраполяция теории развития животного мира на мир человеческий не только не правильна, она имела самые пагубные последствия для человеческого рода.

Мы все знаем, что теорию эволюции одновременно разработали два английских ученых, которых мы сегодня рады приветствовать в Храме Духа среди нас: это Альфред Рассел Уоллес и Чарльз Дарвин, имя которого значительно лучше известно широкой публике. Они внесли одинаковый вклад в становление теории эволюции.

Однако, их вклад в становление социального дарвинизма прямо противоположен: Альфред Рассел Уоллес противился попыткам распространить теорию эволюции биологического мира на теорию происхождения человека. Дарвин напротив, сделал все в его силах, чтобы добиться этого и тем самым утвердить в гуманитарных науках социальный дарвинизм. Известно письмо Чарльза Дарвина Альфреду Уоллесу, где Дарвин ругает Уоллеса за то, что тот раскритиковал все попытки распространить теорию эволюции на происхождение человека. «Одумайтесь, пока вы окончательно не убили своих и моих детей», – говорит ему Дарвин. Альфред Уоллес настаивал на том, что человек имеет разум, сознание и что развитие разума и развитие биологического мира никак не могут быть одним и тем же природным процессом.