Яки Андрес Мартинес Роблес - Экзистенциальная философия для психотерапевтов… и других любопытных

Не зная идей Кьеркегора, он пришел к очень похожим выводам:

Реальность состоит из противопоставлений и конфликтов; она никогда не исчерпывается одним аспектом; каждое утверждение требует отрицания, и каждое отрицание порождает утверждение… Истина есть не что иное, как… форма веры, личный выбор, выбор жизни. Различие между истинным и ложным не означает ничего, потому что все утверждения не являются и не могут быть ничем иным, кроме субъективных выражений конкретной личности и, следовательно, они верны во всех случаях; здесь мы оставим иллюзию «объективности» и сведем «истины» к фикциям, предназначенным для перевода опыта существования… в этой перспективе нет абсолютной истины: всё редуцируется должным образом, без каких-либо общих остатков человеческой обусловленности, чем оканчивает любые претензии на «объективность» (Jolivet, 1950).

Это также важно для экзистенциальной психотерапии, поскольку подразумевает, что независимо от правдивости фактов, рассказанных клиентом терапевту, важно то, что это повествование является описанием экзистенциального опыта этого человека.

Как и Кьеркегор, Ницше ценил индивидуальность и отличия: «В древности один бог не был выше другого, и поклонение ему не было богохульством. Таким образом, воображение намечало экзистенцию индивидов и возможность уважать их права» (Nietzsche, 1999).

Ницше выходит за пределы идей Кьеркегора, когда инициирует деконструктивистское движение. Отрицая ценности и нравственность, он делает это не с целью отречения от них, но в поисках реконструкции, чтобы найти новую мораль : «Рабской морали, которая есть неволя и рутина, противостоит мораль сверхчеловека, которая есть свобода и создание ценностей…настоящая мораль находится в постоянном преодолении» (Jolivet, 1950).

Чтобы применить формулу моральной терапии (ее автор – Аристон де Хиос), «достоинство – это здоровье души», необходимо изменить её по крайней мере в этом смысле: «Твое достоинство – это здоровье твоей души». Ибо нет никакого достоинства в себе, и все попытки определить его таким образом потерпели неудачу (Ницше, 1999).

Ницше провозглашает «смерть Бога», что относится к разрушению абсолютистской мысли: «Позади самых святых людей я обнаружил самые разрушительные тенденции; Богом называется всё, что ослабляет; всё, что проповедует слабость; всё, что заражает слабостью… Я понял, что [то, что называется] хороший человек было самоутверждением вырождения ». (Ницше, в Саватер, 1996). Ницше выступает за то, чтобы оставить идею Бога, который уменьшает человека, Бога, который отрицает жизнь вместо того, чтобы быть ее самым славным утверждением. Если Бог мертв, то человечеству предстоит столкнуться с фактом реконструкции ценностей. «Мир – это человек; история – человеческая; человек – человеческий и ничего, кроме человека» (Jolivet, 1950).

Эту идею о Боге Ницше распространил на все, что связано с поиском трансцендентности:

«Единственная истина – это сама жизнь, любая форма трансцендентности – это фикция, которая служит только для того, чтобы элита продолжала доминировать над людьми. Истина является не противоположностью ошибки, а заменой некоторых ошибок другими ошибками» (Ницше в Гомес, 2000).

С помощью метафоры смерти Бога этот мыслитель призывает пренебречь всем, что угнетает людей и/или ослабляет их. Не стоит восхвалять существо, которое просит нас встать перед ним на колени. Достойно было бы любоваться только тем, что поднимет нас к облакам. В современной культуре, как правило, ценятся аспекты и/или условия, которые удерживают людей ниже планки их способностей – например, жертвенность и самоотречение; а могли бы цениться аспекты, которые наполняют нас страстью и желанием самосовершенствования.

Ницше решительно осуждает двойную мораль общества, как правило, считающего, что есть ряд универсально действительных правил, которые составляют систему принуждения, позволяющую одним судить других и властвовать над ними. Он пытался показать, что повседневная жизнь пронизана ложью, люди скрывают и прячут свои истинные проблемы, состояния и мотивы. «Человек может действовать по причинам, в которых не может признаться, но он всегда заботится о наличии признанных причин, чтобы заполнить ими рот» (Nietzsche, 1999).

Для него: «Не существует моральных явлений; всё, что есть – это моральные интерпретации явлений» (Nietzsche en Gómez, 2000).

В этом он предвосхитил современный постмодернизм и перспективизм. В другом месте он говорит:

Мир (…) подлежит многим интерпретациям, он не имеет никакого фундаментального смысла, но множество значений…

«Вещь сама по себе» – это бессмысленная концепция. Если я отниму у вещи все связи, все «свойства» и все «действия», не останется ничего: ибо вещь была изобретена нами только для выполнения необходимых условий логики; другими словами, в целях определения, сообщения. (Nietzsche en Strathern, 1999).

Или также:

Против позитивизма, который ограничен феноменом «есть только факты», я бы сказал: нет, точных фактов – нет; то, что есть – это интерпретации. По сути, мы не знаем ни одного факта, – и, вероятно, абсурдно претендовать на подобное.

Все субъективно , говорю вам я, – но это уже интерпретация. «Субъект» – это не то, что дано, скорее, что дополнено, выдумано, что-то, что скрыто за ним. Наконец, необходимо ли также интерпретировать интерпретацию? Это уже поэзия, гипотеза.

Мир может быть познаваемым, поскольку слово «знание» имеет какой-то смысл; но оно восприимчиво ко многим интерпретациям, не имеет никакого фундаментального смысла, но очень много значений. (Nietzsche en Savater, 1996).

Ценности – это аспекты, которые человек считает желательными для себя и, как следствие, для других. Ницше считал, что любое значение или оценка всегда является чем-то относительным. «Наши ценности – это интерпретации, введенные нами для вещей». (Nietzsche en Gómez, 2000 г.). «Свойства человека оценивают как достоинства, принимая во внимание не то действие, которое они оказывают на него, а то, которое, как мы полагаем, они ожидаемо окажут на нас и на общество» (Nietzsche, 1999).

Ницше опередил Фрейда и неоднократно ссылался на идею «бессознательного». Он говорил о «диких инстинктах», не одобряемых обществом, которые скрываются людьми, но всегда присутствуют (опережая фрейдистскую концепцию подавления). «Мы осознаем многие наши качества, но у нас есть другие, одноименные, бессознательные» (Nietzsche en Manzano, 2002). Или, другими словами: «Долгое время считалось, что сознательное мышление является мышлением в абсолютном выражении. Только сейчас мы догадываемся, что большая часть нашей интеллектуальной жизни бессознательна и остается для нас незаметной» (Nietzsche, 1999). Следует отметить, что Ницше впервые написал это между 1876 годом (в своей книге «Человеческое, слишком человеческое») и 1882 (в публикации «Веселая наука»). В 1876 году Фрейду едва исполнилось 20 лет, и его первая книга «Исследования истерии» не увидит свет до 1895 года. Публикации «Толкование сновидений» не будет до 1900 года.