Алина Витухновская - Цивилизация хаоса. Философия, публицистика, проза и эссе

Питерсон – это пример близкого к идеальному и удачливого консерватора. На нашей почве же таковых не уродилось. Все сплошь бессубъектные, начитанные, но необразованные (если мы имеем в виду академическое образование) книжные черви, ещё и с человеконенавистническим апломбом. Апофеозом такой личности является когда-то околомейнстримовый, а ныне уже (и заслуженно!) забываемый «профессор» Дугин, просвещающий высшую российскую власть по плохо переведённым немецким методичкам начала прошлого века.

Президент РФ тоже недавно высказался про то, что «существует всего два пола», но его высказывание, очевидно, было брошено в пустоту. Удивительный парадокс. То, что срабатывает на Западе, то, что рождает резонанс, абсолютно не работает у нас. Консерватизм уместен в пресыщенном мире, где все упорядоченно, но при этом избыточно, избыточно свободно. Эта свобода требует наполнения «альтернативным негативом», противовесом. В России же вся реальность есть негатив. Противовес всему, что есть позитивного и прогрессивного в мире. В некотором роде Россию можно назвать этаким мировым системным холодильником. Другое дело, что последнее время она охлаждает только саму себя, буквально вымораживает последние остатки здравого смысла.

Не так давно состоялись «дебаты века» – Жижек – Питерсон, по итогу которых я могу констатировать следующее. Джордан Питерсон – гений самопиара. Я говорила, что философия должна быть гламурной. Питерсон сделал философию и гламурной (лобстеры, котики), и продаваемой. Философия и должна быть продаваемой! В хорошие времена хорошие вещи должны продаваться. В этом суть капитализма. Так живёт весь современный мир. Россия здесь – печальное исключение, но речь сейчас не о России.

Питерсон не только использовал Жижека, чтобы блеснуть своими холёными, полированными формулировками. Он благородно дал ему возможность заработать. Проще говоря, он проявил тот самый гуманизм, о котором левые только мечтают и говорят, а правые (условно) давно практикуют.

Современный мир прекрасен тем, что он даёт больше возможностей, чем мир модерна. На примере этих дебатов мы видим, как смыслы можно открывать заново. Признаться, патетические речи Жижека показались бы мне уместными годах этак в 60-х или 70-х прошлого века, но никак не сейчас. Однако усилиями канадского профессора, использовавшего оппонента в качестве спарринг-партнёра, левый дискурс был вновь актуализирован.

Питерсон не только идеально изложил и оживил отнюдь не близкую мне консервативную тему, но и реализовал её, сделав уже более миллиона продаж. А унылый Дугин продолжает развлекать хозяев почти забесплатно.

Ещёе недавно, буквально десять лет назад, высказываться против гламура, глянцевых стандартов красоты и физических форм фитнесс-моделей было по крайней мере странно. Теперь же создаётся впечатление, что человечеством овладело не что иное, как гибельное стремление к уродству. Конечно, не проговариваемое напрямую, но рядящееся в одежды гуманизма, политкорректности и здравого смысла. Пока можно говорить о том, что это стремление латентно.

Попробуем проанализировать, почему это происходит. Мировая экономика переживает ползучий кризис. Ряд благополучных стран демонстрирует откат в коллективистское прошлое. Не говоря уже о России, будто бы копирующей ГДР времён заката социализма.

Россию закрыл не только «ватный занавес», но и плотный туман вещевой серости. Разнообразные ТЦ, включая крупнейшие московские моллы, пестрящие названиями модных брендов, представляют товар не только не соответствующий фирмам-производителям по цене и качеству, но и буквально являющийся поддельным.

Либо же под видом новых коллекций распродаются старые. Про скидочные аферы я даже говорить не хочу. По общему ощущению от дизайна и набора вещей в принципе, мы находимся где-то в Германии конца 1980-х. В аккурат перед обрушением Берлинской стены.

Удивительно здесь и печальное совпадение глобальных трендов. Одежда для унылых тетушек а-ля журнал «Бурда Моден» перемежается с предметами для таких же унылых и непритязательных болотистых хипстерш и бодипозитивщиц. Проклиная эпоху гламура, они вольно или невольно записываются в левацко-социалистический лагерь, сетуя на «загнивающий капитализм». Однако всё, что они декларируют, – это лишь их собственная неконкурентоспособность.

Уверена, 90% бодипозитивных людей при наличии средств воспользовались бы достижениями современной эстетической медицины. Но возврат в социализм – относительно новая мировая неомарксистская тенденция (читай обнищание) – просто не даёт им такой возможности; более того, он убеждает их, что они сами всего этого хотят – быть некрасивыми, негламурными. Не верю!

Точности для стоит заметить, что текущая ситуация напоминает не столько (нео) советскую, сколько почти буквальную имитацию повсеместного присутствия «штази», липкий трусливый душок мятущейся нищеты и боящегося быть потревоженным распределённого бюрократического комфорта. Имитация времён заката социализма – самая бессмысленная и самая гадкая.

Сейчас появилась необходимость в новых социально-культурных трендах, обнуляющих прежние «капиталистические» запросы избалованных граждан и подводящих их к якобы неизбежности экономии, смирения, обоснованию приоритета выживания над построением перспективных планов.

Одна одиозная журналистка, пишущая на грани фола, с излишне интимными, буквально анатомическими подробностями собственного бытия, уехавшая прочь от «растленного и отравленного химикатами» большого города, выпавшая в лоно первозданной русской деревни, являет собой живую иллюстрацию добровольного принятия тягот существования в качестве «безусловного блага» для вновь народившегося постсоветикуса.

Журналистка-деревенщица поставляет ошарашенной публике ни много ни мало практическое руководство к доению коз и разведению кур. Никакая жизнь, на мой нескромный взгляд, не стоит такой адской работы. Я не имею в виду профессиональных фермеров и агроинвесторов, которым подобная деятельность не только по нраву, но и приносит немалый доход. Но представить себе бывшего журналиста, офисного работника или просто творческую личность, занимающуюся подобным дауншифтингом, я не могу.

То, что описывает новоиспеченная Агафья Лыкова, для меня, как для современного человека, является добровольным концлагерем либо вариантом медленного, садистского самоубийства – если не тела, то разума. Это столь прекрасно, что я не могу не процитировать:

«Ищете по объявлениям дойную козу-первокотку. Находите за пять, торгуетесь за четыре. Предпочтение отдаёте раздоенным или тем, кто кормил много козлят. За 500—1500 берёте пару беспородных месячных козочек из хорошего хозяйства.