Рустам Чернов - Ludi мысли. Сборник людологических сочинений (доклады и статьи)

Именно поэтому необходимо не описательное построение картины мира, а формализованное значение мира, при том, что язык вводит не только в круг понимания, но в круг действительного познания. Именно такой формой может быть математическое изложение значения того или иного бытия в возможности. Людология использует исключительно математические формулы для объяснения мира, но никак не описательные средства языка, которые используются только в качестве объяснения, не подменяя самого объяснения.

Итак, предметом людологии является изучение парадигм бытия любого характера и, соответственно, объяснение их бытия, как с точки зрения универсума возможного построения, так и с точки зрения частной случайности, при тождестве законов рассуждения, но при различной качественности результата анализа.

Данная работа не претендует на исчерпывающую полноту и всеобщность в отношении описания методологической базы людологии, более того о людологии сегодня мы можем говорить лишь как о неопределенной возможности структурирования определенного поля познания, обладающего своим рядом специфических особенностей и характерных черт. Тем не менее уже сейчас вопрос о методе данной формы познания требует достаточно однозначного ответа в силу своей исторической парадоксальности – мы предлагаем рассматривать любой процесс как игру (отсюда собственно и этимология ludo – играю, logos – знание). Более того, одним из основополагающих принципов экзистенционального порядка является Ludo ergo sum – играю следовательно существую. Явная параллель с Декартом, а тем более голоса тех, кто стремится свести наше видение этой проблемы к «шарлатанству мнений», заставляют нас дать некоторые пояснения, сущность которых, однако, не претендует на фундаментальность методологических основ в отношении неопределенного периода времени в будущем.

Следует так же отметить, что любое положение вне целостной системы компрометирует, как самое себя по отношению к пониманию им адресата, так и саму систему. Нам необходимо было бы вновь определиться в отношении таких понятий как: предмет и метод исследования, человек, сущность, знание, познание, свобода, границы, предел и пр. Без исчерпывающей интерпретации универсума понятий, которыми пользуешься во время попыток донести значение, невозможно продуктивное чтение того, что тобою написано. Это выстрел в пустоту, – остается лишь надежда на отголоски. Именно поэтому то значение, которое мы донесем здесь до читателя никогда, к сожалению, не будет должным пониманием вопроса. Это очевидно для нас, в силу необходимости – и для окружающих.

Поэтому здесь мы изберем классическую модель «научной статьи» и поставим вначале вопрос, ответом на который послужит все то, что мы напишем ниже.

Итак, что есть игра, каковы пределы игрового и почему именно игра понимается как формообразующая константа бытия?..

Прежде всего, вопрос о сущности (как единственно данного основания анализа) можно рассматривать в следующих аспектах:

– Представление. Здесь дифференциация может быть обусловлена:

– кругом субъектов представления (например, «научные точки зрения»);

– формой, закрепляющей данное представление (личный опыт, общее мнение, общественное мнение и пр.);

– прочими факторами, которые по своей природе достаточно нестабильны.

– Индивидуального мнения, уверенность в котором по своей силе может быть тождественна воле, в том смысле, как ее понимал Артур Шопенгауэр.

Представление об игре не предмет нашего анализа, а его конечная цель (здесь предмет трансформируется в содержание, если принять во внимание, что методом такой метаморфозы является прохождение индивидуально-определенной мысли через круг неперсонифицированного восприятия. Мы не будем описывать здесь полярность точек зрения в различных науках относительно сущности и значения игры (при всем понимании некорректности данного подхода, он продиктован тем, что «порочность» данных представлений обусловлена:

– Хаотичностью субъективного восприятия, исходя из принципа детерминируемости предмета методом познания.

– Хаотичностью и отсутствием целостности в предмете познания. Так совершенно не выделяется, что именно анализируется: бытие в возможности и его носитель, переход «возможности» в действительность, сам предмет реализации, их временная дифференцированность относительно самое себя и субъекта познания и прочие факторы, которые имеют основополагающее значение.

– Отсутствием целостности в отношении понимания игры относительно той или иной монолитной системы восприятия, что в свою очередь порождает достаточно обширную терминологическую путаницу, которая как это ни странно, воспринимается как причина, а не как следствие заблуждений в том или ином вопросе;

– Знанием «хрестоматийного глянца» любого вывода и исследования прошедшего «научное рождение».

Поэтому мы подойдем к вопросу на основании второго метода корреспондирования значения, предупредив читателя о том, что все нижеизложенное актуально суще только в рамках людологии и лишено права на понимание в сфере традиционно удобно устоявшихся взглядов и истин современного.

Дать определение чего-либо означает прежде всего стабилизировать восприятие дефиницируемого «предмета» таким образом, чтобы Разум мог с той или иной степенью автоматизма реализовывать для себя универсум значений, которые охватывает само определение. В сфере «чистого познания» это невозможно, даже в такой замкнутой системе как архаичная Греция, уклад жизни которой был построен на универсальности языковых форм обозначений, это привело к появлению такого феномена как «Ведро Сократа», который в свою очередь произвел на свет всю Западную Философию с ее претензией на правильность поисков Истины 17 17 П. С. Таранов «120 философов. Жизнь, судьба, учение». Симферополь 1997 г., стр. 216 . Восток в этом отношении был более мудр. Там, стабилизируется не само представление о предмете, а способы (методы), благодаря которым возможно получить данное представление. Таким образом, задается исчерпывающе-описательная система, которая порождает образ (представление, содержащее долженствование в отношении субъекта познания, структурирующего данное представление), а не понятие, которое по своей природе является основанием для бытия всякого отрицающего духа 18 18 Менахем Яглом «Что есть человек, что ты помнишь о нем» // «Современный человек. Теория и философия образа». М., 1997 г. . В сущности, любая религия основана на этом простом принципе. Философия после Гегеля сделала достаточно большой прогрессивный шаг в этом направлении, поставив восприятие значения понятия в непосредственную зависимость от метода философского учения в целом, в противовес метафизическому истолкованию фактов реальной действительности. Тот, кто не следует этой традиции рискует оказаться в положении Й. Хейзинга, написавшего блистательную научно-описательную книгу об игровом элементе человеческого «Homo ludens». Последуем заданной гениальной традиции и определим игру как то, «благодаря чему многообразное в явлении упорядочивается определенным образом» 19 19 И. Кант «Критика чистого разума». Симферополь 1996 г., стр. 50 —51 , как форму. Здесь сразу же мысль делает бешенный скачок в область Сомнения относительно возможной верности понятий многообразия, явление, порядок, образ… Далее ряд покажется бесконечным и придется перейти в сферу предела познаваемого, а потом и ценности познания и познаваемого, что неизбежно приведет к спекулятивным умозаключениям как результату всякой невозможности самодостаточного умозаключения. После всех закоулков лабиринта мысли мы придем к формированию все того же представления (полностью оторванного от эмпирического основания, а это залог опять же отрицания предыдущего, – чувственное восприятие целостного, увы, не постоянно).