Екатерина Сальникова - Искусство в контексте пандемии: медиатизация и дискурс катастрофизма. Коллективная монография

В фильме Д. Аранофски линия Хама получает продолжение. Как оказывается, в ковчеге, уже начавшем свой путь, прячется антагонист Ноя – царь по имени Тубал. Позиция Тубала либеральная и атеистическая, но, в том числе, и диктаторская. В истории диктатуры часто оказываются следствием либерального разгула. Позиция Тубала такая: люди сами должны решать, жить им или умереть. Это альтернатива позиции Бога. Целью Тубала является убийство Ноя и захват ковчега. В его планах создать светское государство, а не новую церковь. Он увлекает за собой массу каинитов. Его действия провоцируют ассоциации с революциями. Тубал поднимает массу на бунт против Ноя. Он не успевает захватить ковчег, но не теряет надежды расправиться с Ноем. Пробравшись в ковчег помимо воли Ноя, он нащупывает слабое место в семье Ноя и начинает восстанавливать Хама против отца. После того, как Ной запретил ему взять в ковчег его девушку, Хам созрел для мщения.

У Тубала есть веские аргументы. Ведь Ной сознательно не спас девушку Хама. Кроме того, Ной должен убить еще не родившегося ребенка Сима. Получается, что у Д. Аранофски библейский Ной – дважды убийца. По сути, это еще один диктатор, но уже на почве веры. Тубал говорит Хаму: живи по своей воле, а не по воле отца. Ты, Хам – мужчина, и должен убить Ноя. Так возникает еще один образ Хама – образ ницшевского Сверхчеловека. И Хам уже точит нож. Ной – тоже. Но у них разные жертвы, а главное, разные мотивы. Кроме всего прочего, на Ноя оказывает давление его жена. Она уговаривает мужа не убивать будущего ребенка Сима. Она – символ женского инстинкта жизни. Наконец, жена Сима рожает, и даже двойню, двух девочек. Можно предположить, что так Мафусаил подвергнул решение Бога иронии.

Наступает момент, когда Ной, как Авраам над Исааком, заносит над крошками кинжал. Все в ужасе от жестокости Ноя. Но он неумолим, ведь он выполняет волю Господа, волю культуры. Лишь в последний момент он не выдерживает и злодеяния не совершает. Постепенно выясняется, что это никакое не злодеяние, а испытание, как в волшебной сказке. И вот уже возвращается голубь с масличным листом в клюве. Это означает, что где-то есть остров, земная твердь. Потоп отступает, а жизнь на земле продолжится. Замышляемый Богом «проект» не осуществляется.

Но был ли такой «проект»? Смысл «проекта» Бога – вовсе не в уничтожении людей, а в испытании человека и его способности быть сотворцом. Бог ведь, в конечном счете, так и рассчитывал, что Ной найдет верный выход. Совершит свой выбор. Тут обсуждается выбор как проблема, поставленная в философии ХХ века. Собственно, она поставлена еще С. Кьеркегором в ХIХ веке. Не подчиняясь Богу, Ной в то же время и не совершает ошибки. Он берет у Бога часть ответственности за жизнь и взваливает ее на свои плечи. Но ведь этого хотел и сам Бог – хотел видеть его, Ноя, не слепым исполнителем чужой воли, а творцом, носителем нравственной нормы. Неподчинение Ноя убеждает Бога в том, что человечество все-таки достойно жизни и способно справиться со всеми катастрофами. Но невозможно не отметить, что такое убеждение, в конечном счете, приходит Богу на ум в тот момент, когда он наблюдает поведение человека в экстремальной ситуации. Человек оказывается способен находить верное решение и радикально изменять свою жизнь лишь в подобных ситуациях.

Как мы убеждаемся, эта мысль звучит и в других фильмах в жанре катастрофы. И не важно, в каких именно ситуациях людям приходит верное решение. Важно, что вера в возможность продолжения жизни существует, и зависит она от самого человека.

Примечания:

[1] Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996. С. 202—344.

[2] Хренов Н. А . Театр и кино как объекты социальных наук // Театр как социологический феномен / Отв. ред. Н. А. Хренов. СПб.: Алетейя. 2009. С. 95—119.

[3] Филиппов А. Театровед Алексей Бартошевич: «Что-то радикально меняется в самой сути театра, и это кажется мне ужасно грустным» // Газета «Культура». 2020. 8 июня. Режим доступа: https://portal-kultura.ru/articles/theater/326886-teatroved-aleksey-bartoshevich-chto-to-radikalno-menyaetsya-v-samoy-suri-teatra-i-eto-kazhetsya-mne/ (дата обращения 15.06.2020).

[4] Хейзинга Й. Тени завтрашнего дня; Человек и культуры; Затемненный мир. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2010. С. 340.

[5] Лоренц К. Так называемое зло. М.: Культурная революция, 2008. С. 282.

[6] Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994.

[7] Там же. С. 298.

[8] Там же. С. 285.

[9] Там же. С. 296.

[10] Камю А. Бунтующий человек; Философия; Политика; Искусство. М.: Политиздат, 1990. С. 190.

[11] Сорель Ж. Размышления о насилии. М.: Фаланстер, 2013.

[12] Фромм Э. Указ. соч. С. 294.

[13] Маркин Ю. Искусство третьего Рейха // Декоративное искусство СССР. 1989. №3. C. 36.

[14] Солженицын А. Архипелаг Гулаг // Новый мир. 1989. №10. C. 112.

[15] Лоренц К. Указ. соч. C. 515.

[16] Там же. C. 129.

[17] Поршнев Б. Социальная психология и история. М.: Наука, 1966. C. 103.

[18] Лоренц К. Указ. соч. С. 296.

[19] Абрамян Л. Первобытный праздник и мифология. Ереван: Изд. АН АрмССР, 1983. С. 111.

[20] Кайюа А. Миф и человек; Человек и сакральное. М.: ОГИ, 2003. С. 218.

[21] Лоренц К. Указ. соч. С. 300.

[22] Жирар Р. Насилие и священное. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 292.

[23] Пастернак Б. Лейтенант Шмидт // Стихотворения и поэмы: В 2 т. Т. 1. Л.: Советский писатель, Ленинградское отделение, 1990. С. 277.

[24] Жирар Р. Указ. соч. С. 17.

[25] Он же. Козел отпущения. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2010. С. 96.

[26] Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Издательская группа «Прогресс» – «Прогресс – Академия», 1992. С. 330.

[27] Мережковский Д. Грядущий хам. М.: Республика. 2004. С. 25.

Доктор филологических наук, Государственный институт искусствознания

Аннотация: В статье анализируется история возникновения и распространения особо опасных пандемий – оспы, чумы, холеры – и их влияния на развитие человеческих обществ. Рассмотрены социальные, медицинские, религиозные аспекты поведения людей в период эпидемических вспышек; особое внимание уделено поведенческим тенденциям после окончания эпидемий и их качественной повторяемости. Административные меры властей стран и городов, подвергшихся вспышкам эпидемий, проанализированы на примере Венеции XIV века (дож Андреа Дандоло), Москвы XIX века (император Николай I) и Москвы XX века (КГБ, МВД, Минздрав). Случай со вспышкой оспы в Москве в 1960 году рассмотрен также и в зеркале художественного и документального кинематографа).

Отражение эпидемий и связанных с ними поведенческих стандартов в искусстве – важнейшая составляющая статьи. «Декамерон» Боккаччо, самая значительная книга раннего Возрождения, вдохновила европейский, в частности, итальянский кинематограф, попытавшегося понять, что есть «дух Декамерона». Подобная попытка была предпринята и Пушкиным в маленькой трагедии «Пир во время чумы», созданной как вольный перевод драматической поэмы Вильсона «Город Чумы». Прослежено многоголосое пушкинское «эхо» в произведениях Тургенева, Чехова, Достоевского.