Александр Заиконников - История Запада. Колониальная эра. Том II

Суперинтендант финансов был взят под стражу лейтенантом королевских мушкетеров д’Артаньяном 4 4 Шарлем Ожье де Бац де Кастельмор, графом д’Артаньяном. лишь через пару недель, в начале сентября, при выходе с королевского совета. Часть его хищений, как выяснило следствие, на самом деле была совершена Мазарини, но списали все на Фуке. Доказательства подтасовали. Приговор, тем не менее, был гуманным. Судьи большинством голосов высказались за изгнание, в то время как король желал смертной казни. В итоге возобладал компромиссный вариант, Людовик отменил изгнание и присудил Фуке бессрочное тюремное заключение. На свободу суперинтендант финансов уже не вышел. Большую часть из оставшихся ему двадцати лет жизни, он провел в тюремной камере замка Пеньероль в Пьемонте. В этом же замке содержалась и таинственная «Железная маска» – узник с постоянно закрытым лицом, имевший лишь учетный номер, и не имевший имени. Отождествление этого узника с Фуке не правильно, это разные люди. Относительно «Железной маски» и тогда, и позднее, во Франции ходили различные слухи. Поговаривали, что заключенным может быть старший брат Людовика XIV, или даже его настоящий отец, будто бы разделивший, по причине бесплодия Людовика XIII, ложе с Анной Австрийской для того, чтобы та, наконец, произвела на свет наследника.

Невеселая история, случившаяся с Николя Фуке, имела двоякого рода последствия. Косвенно она подвигла Людовика к строительству Версаля – королевской резиденции, настолько пышной, что уже ни у кого из монаршего окружения, не могло закрасться и мысли, что по богатству, роскоши и величию, он мог бы тягаться с королем Франции. Еще одним следствием истории Фуке, стало, собственно, занятие его освободившегося места Кольбером.

Как и Фуке, Кольбер имел относительно низкое происхождение. Мы не найдем в нем ни отпрыска французской аристократии, ни даже мелкопоместного дворянина. Кольбер был представителем третьего сословия и по натуре и по происхождению. Отец его был реймским торговцем, хотя, следует признать, весьма зажиточным. Версаль и Кольбер находились в непримиримом антагонизме друг к другу. По большинству расходных статей новый финансовый министр был жаден до скупости и этим являл полную противоположность Фуке. Рассказывают, как этот сын торгаша, вступал в яростные перепалки с Людовиком XIV из-за неоправданных, по его мнению, расходов и испытывал почти физические страдания от тех издержек, на которые в период строительства Версаля и нескончаемых европейских войн его обрек король.

Кольбер, как и все ведущие экономисты эпохи, был одержим идеями меркантилизма. Генеральный контролер финансов следовал по сути той же экономической стратегии, которой настойчиво, на протяжении трех веков придерживалась Англия – то есть политике закрытой торговли и промышленного протекционизма. Вот одно из достаточно красноречивых на этот счет суждений самого Кольбера:

«…всей Европой управляет не что иное, как некоторое количество денег… Нельзя увеличить доходы королевства, пока их отнимают другие государства… Нужно привлекать капитал, сохранять его, препятствовать его вывозу из страны». 5 5 Ферро М. Указ. раб. – С. 202.

Начав с борьбы с казнокрадством и с наведения строгой финансовой дисциплины в вверенном ему ведомстве, Кольбер продолжил свою работу масштабной реорганизацией промышленного производства во Франции. Мануфактурное дело не было пущено на самотек как в Англии, оно попало под строгое государственное регулирование. Расширение производства из-за осторожности французской буржуазии, предпочитавшей вкладываться в ренты, должности и земли, финансировалось непосредственно из казны. Жадный во всех иных вопросах, Кольбер в данном случае, не скупился на вложения, ведь он вкладывал деньги в развитие. Вместе с организацией производства товаров по всей Франции строились превосходные дороги. При Кольбере был закончен строительством важнейший Лангедокский канал. Прямым следствием улучшения путей сообщения стала не только активизация торговли, строительство дорог имело еще и политическое значение: возросла централизация и улучшилась управляемость государства.

Конкурентоспособность и международная востребованность французской продукции, по мнению Кольбера, должна была обеспечиваться ее высочайшим качеством. Государство поддерживало контроль над технологией производства. Уставы суконных фабрик Амьена, например, включали 248 статей регламентировавших работу предприятий. 6 6 Там же – С. 203. Появились мануфактуры, специализировавшиеся на выпуске настоящих произведений искусства – например, гобеленовая мануфактура художника Шарля Лебрена, или стекольная мануфактура в Сен-Гобене, в Пикардии. Продукция последней, ничем не уступала изготовляемому венецианскими мастерами муранскому стеклу. Кольберу удалось деньгами и преференциями переманить нескольких технологов стекольного производства из Венеции, которые захватили с собой во Францию секреты их ремесла. Система государственных контролеров и повсеместное соблюдение регламентов, достаточно скоро обеспечили французским товарам мировую славу.

В целях достижения положительного внешнеторгового баланса Кольбер установил такие таможенные пошлины, действие которых было равносильно фактическому запрету импорта. На внутреннем рынке, произведенные во Франции товары из-за таможенных барьеров, практически не имели конкурентов. Глава французского финансового ведомства испытывал едва ли не панические страхи перед перспективами оттока из страны капитала, полагая, что мировая экономика функционирует по принципу сообщающихся сосудов и мировая денежная масса является неизменной. Франция в этот период действительно испытывала дефицит платежных средств, что было связано с новой мировой тенденцией сокращения добычи драгоценных металлов и накопления золота и серебра в виде сокровищ. Ходившие во Франции монеты: ливры и су были билонными, их покупательная способность превышала стоимость использованного при их чеканке серебра и золота.

В распоряжении Кольбера было 12 относительно мирных лет (1660—1672), вплоть до начала Третьей англо-голландской войны, за которые ему более или менее удалось уравновесить государственные доходы с государственными расходами. Однако начало войны с Голландией, переросшей буквально через несколько лет, в войну Франции со всей остальной Европой, а также огромные расходы на строительство и обустройство Версаля, привели к росту дефицита бюджета. Государственный долг рос все оставшееся время правления Кольбера, и продолжил расти после его смерти, достигнув в 1715 году (год смерти Людовика XIV) размера в 2 миллиарда ливров. Франция оказалась тогда на грани банкротства. 7 7 История Франции. – С.245.