Антон Фукалов - Опусы грамматики. Das Buch

Любая записанная мысль – это сохранение мысли, это перенесение на носитель, сохранение в память.

Почему, как вы думаете, Сократ не записывал? Почему Ленин не советовал его речи пересказывать, почему святой Николай Мир Ликийский не записывал богословских трудов? Потому что запись – это перенос на носитель. А эти люди, особенно Сократ, радели о жизненном моменте, о реализации жизни, которая не память, а акт взаимодействия, живой диалог и полилог.

Что такое «слово»?

В разговоре о науке каллиграфии мы имеем дело с самой значительной единицей всего – словом. Наша речь, на самом деле, примитивна, потому что состоит из дискретных, отдельных слов. Наверное, было бы интересней, если бы она была непрерывной. Пускай где-то начиналась бы, но потом заканчивалась. Но лилась бы непрерывно.

В этом отношении английский язык более образует поток, нежели, например, немецкий.

Но идея о языке как потоке является фантастически важной идеей, потому что пение в этом смысле, и даже больше – музыка есть результат наиболее гармонического и эстетически выраженного формата коммуникации и думания.

Почему нам важно видеть язык, речь как музыку, как единый звук? Потому что дискретность, которая присутствует в нынешнем языке и которую пытается предотвратить изящная красота букв каллиграфического типа вызывает противоречивую жизнь.

Если говорить о паталогиях, то как раз это видно ясно. Ребёнок, у которого есть форпост-симптомы, то есть задолго до психического заболевания шизофренией, к примеру, есть некий симптом ненормального восприятия, который проходит, то чаще всего он связан с восприятием. Когда нет понятия о единой личности, а есть раздвоение. И когда, например, ребёнок всё время предметы хочет делать чётными, всё время считает и раздражается от любых не чётных предметов. Как апогей девиации этот пример полезен.

В нашей же повседневной социальной жизни «да» и «нет» – это принцип всего. «Инь и Янь» как на Востоке, мужское и женское начало и так далее.

Но только гениальные каллиграфы могут создать язык сплошной, язык потока. И для этого должно пройти много времени.

Пока же этого нет, самое полезное для здоровья и ощущения единства, потока, холистской бытийной сущности это то, что нужно ходить в музеи, картинные галереи, на концерты, в театры и прочие выставки и иные культурные места. Никто не понимает: зачем туда ходят люди? Только на подсознательном уровне есть хоть какое-то понимание. На самом деле причина походов в условные «галереи» – в создании потокового мышления, которое в искусстве присутствует. Особенно в век техники, когда техника – это сугубая 1 и 0, сугубый антагонизм и надеюсь в скором анохранизм для истины.

Таким образом, мы наметили перспективу смены и ревизии языка. И лучше создавать язык новый по грамматике, нежели просто очередной язык, как Эсператно и прочие, эльфийский или язык аватаров.

Как правильно читать

Что такое чтение? Чтение бывает двух видов. Первый вид – это воспроизведение информации, то есть считывание закреплённой в книге информации, но с преобразованием, с искажениями по причине индивидуальности того, кто читает. Такой тип чтения, будь он очень внимательный или не очень внимательный, с большей или меньшей техникой и скоростью чтения, является общеупотребительным.

Второй тип чтения происхождением от каллиграфии. Это когда мы читаем, воспроизводя с помощью текста свои правильные мысли. То есть, в первом случае, когда мы читаем текст, текст важнее нас, главнее, это некий источник всего. А во втором случае важнее и главнее мы сами. Мы этот текст в своих интересах, для раскрытия своей мысли, идеи, или для нахождения необходимых данных об уже подтверждённом для нас самих каком-то образе читаем.

Каллиграфия ведь и есть такая двойная эпистема. Но она построена не на антагонизме и противопоставлении, а на двоичном дополнении, как бы увеличении и усилении концепта мысли.

Поэтому тот, кто пишет каллиграфически, как бы сразу два дела производит: пишет информацию и создаёт её красивое оформление.

Я бы посоветовал всем себя проверить на каллиграфические способности, потому что очень часто они сидят в нас. И имея просто красивый или внятный почерк, мы имеем изящный каллиграфический утончённого вкуса и качества почерк.

Потому существует два типа чтения. Любовь к определённым жанрам литературы подчёркивает именно второй тип чтения, такая любовь бывает от заинтересованности в предмете повествования. Это, например, любовь к детективам. Любым другим произведениям литературы.

Каллиграфия как научная дисциплина должна бы преподаваться, но она не разработана, и я думаю мало где преподаётся именно теория каллиграфии. В этой работе как раз теорию каллиграфии я и хочу представить.

Основанием для такой теоретической и практической работы я считаю собственную каллиграфию и свои решения в отношении языка. Писать значит жить глубоко и жизнью образованного человека.

Причиной такой борьбы в современном мире является всеобщий универсальный модный тип поведения (западная установка глобализации) – жизнь без страдания в интересах большинства.

Зачем в Финляндии отменяют письменную речь, по крайней мере, я слышал о таких попытках. Почему в США не принято объяснять правила чтения, и это даже осуждается, слишком большая любознательность не приветствуется.

Причина не в злых дядях и тётях, которые хотят всеобщей глупости. А причина, наоборот, гуманистическая, высокая – снижение страдания. В интересах большинства. Гениев в расчёт не берут, их мало. А образование и тем более письменная речь как формы научения доставляют очень большое страдание. Поэтому советуется не мучить людей.

Но известна оборотная сторона этого – без усилия, без преодоления над собой не может быть создано что-то поистине великое, шедевр, какое-то невероятное открытие. Гуманизм перекрывает всё это. Человек ценится больше, чем развитие.

Таких знаний у нас мало. Мне известно, что помимо профессора С. Савельева в Москве, каллиграфическими способностями, судя по всему, обладает публицист А. Невзоров.

Но вообще, не модно и не популярно говорить о письме, это считает чем-то не основным. Действительно, каллиграфия, как впрочем и чтение этой книги – от излишка, это роскошь, как и философия, как и математика, о чём упрекал маленького Блеза Паскаля его отец.

Но это хорошо, потому что каллиграфия становится уникальным явлением. Какими терминами ещё можно её обозначить? Чистописание. Красивое письмо. Необычный почерк. И так далее.